Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь

В пансионе Сэвидж поселился частный детектив под прикрытием. «Он мог слушать, о чем говорят по телефону»[641], — написал в отчете его коллега, добавив, что агент «должен справиться, но его нужно инструктировать». Тем временем богатым источником информации для следователей стала сестра хозяйки пансиона. Она проболталась, что видела предполагаемое оружие убийства: «Когда Минни стелила постель, под подушкой был револьвер, и она его схватила. … Он был довольно большой, темного цвета»[642]. Несмотря на это, достаточно улик для привлечения к суду ни одного из подозреваемых собрать почему-то не удалось. Возможно, детективы были подкуплены.

Когда в 1923 году первые федеральные агенты Бюро начали расследование дела, они также пришли к выводу, что в убийстве виновны Сэвидж, Смитермэн и Хэтти Уайтхорн. Агент писал: «Из собранных на данный момент доказательств»[643]

 следует, что «жена заказала его убийство с целью получения наследства». Хэтти отрицала всякую причастность к преступлению, но сказала одному из агентов: «Я не глупее вас[644]. Меня о вас предупреждали». И добавила: «Вы пытаетесь втереться ко мне в доверие, но если я сболтну лишнего, вы посадите меня на электрический стул».

Тем временем в деле произошло несколько поворотов. Новый муж Хэтти, Смитермэн, сбежал в Мексику, прихватив автомобиль свежеиспеченной супруги и крупную сумму денег. Потом в ее жизнь ворвался некий Дж. Дж. Фолкнер, названный одним агентом «беспринципным лицемерным аферистом»[645], который, скорее всего, шантажировал ее, очевидно, располагая сведениями о ее роли в убийстве. Слышали, как одна из сестер Хэтти кричала на него, что он сукин сын и должен отстать от несчастной; тот ответил, что знает все и им лучше разговаривать с ним почтительнее. В отчете Бергер и один из его коллег писали: «Мы твердо убеждены в том, что Фолкнер добился от Хэтти некоего признания и использует его, чтобы принудить ее действовать в своих интересах, а его цель … завладеть ее имуществом в случае ее смерти и получать от нее деньги, пока она жива»[646]

.

Вскоре Хэтти неизлечимо заболела. Агенты писали, что казалось, «будто она может в любой момент умереть»[647]. Примечательно, что ни один из агентов не высказал никаких подозрений, хотя в «Эпоху террора» многие пали жертвой отравления. У Фолкнера была жена, и она сообщила агентам, что он «не дает положить Хэтти в больницу[648]… чтобы не утратить на нее влияния»[649]

. Сестры Хэтти говорили, что Фолкнер принялся воровать у той деньги, когда она «находилась под действием обезболивающих средств».

В конце концов им все же удалось поместить ее в стационар. Агенты, полагая, что она при смерти, попытались добиться у нее признания. Согласно отчету, она созналась Комстоку, что «ей известны факты, о которых она никогда не рассказывала»[650] и что «они» — предположительно Минни Сэвидж и ее сообщники — услали ее, когда убивали Уайтхорна. Однако больше Хэтти ничего не поведала. Неудивительно, что, как только ее вырвали из лап Фолкнера, она оправилась от своей таинственной болезни.

Когда в 1925 году появился Том Уайт, чтобы начать свое расследование, производство по делу Уайтхорна было практически прекращено. Агент Бергер пренебрежительно написал, что это «отдельное убийство»[651], никак с остальными не связанное. Оно не вписывалось в выстроенную Бюро драматургию, состоявшую в том, что во всех преступлениях виновен один вдохновитель, и когда его с сообщниками схватили, дело о терроре против осейджей было раскрыто. Однако тот факт, что Хэйл, похоже, не сыграл никакой роли в убийстве Уайтхорна, крайне важен. Как и подозрительная смерть деда Рэд Корн, это преступление — и еще одно, неудавшееся, против вдовы, Хэтти — раскрыли тайную историю «Эпохи террора»: зло, творимое Хэйлом, не было аномалией.

Глава 25

Забытая рукопись

— Вам надо съездить и посмотреть, что там творится, — сказала мне Кэтрин Рэд Корн, когда я снова оказался в округе Осейдж в июле 2015 года. Следуя ее указаниям, я миновал Похаску и поехал на запад через высокие травы прерии, пока не увидел то, что она мне так живо описала: десяток устремленных в небо металлических башен высотой с 30-этажный небоскреб и с трехлопастным винтом. Каждая лопасть длиной с крыло авиалайнера. Это части ветряной электростанции, которая раскинется более чем на восемь тысяч акров и сможет снабжать электричеством свыше 45 000 домов в Оклахоме.

Более века спустя после того, как на осейджских территориях нашли нефть, новый революционный источник энергии меняет регион. Однако на сей раз индейцы усмотрели в нем угрозу своей подземной резервации.

— Видели? — спросила после моего возвращения Рэд Корн. — Эта компания пришла сюда и поставила их без разрешения.