Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Пока остальные выслушивали быстрые указания Кенни Оурела, мы с Гатцем пошли туда, где на обломках стола валялся Доусон — туловище без рук и ног, из плеч и бедер торчат провода с изоляцией. Киборг повернул к нам голову. Его шея была вся покорежена и состояла из одной только пластмассы и проводов.

— Крысы поганые, — еле выговорил он ослабшим и искаженным голосом.

— Заткнись, — сказал я, — а то отрежу остатки твоего голоса. Предлагаю сделку.

Его туловище задрожало, и я даже не сразу понял, что этот говнюк опять пытается засмеяться. Я силком повернул его голову в сторону неподвижного брата Уэста. Кожа Доусона была холодная и гладкая. Я подавил желание отдернуть руку.

— Вот мое предложение. Поможешь мне — я дам тебе то же, что и ему. Пробросишь — я заберу тебя и буду таскать с собой всю оставшуюся жизнь. И буду долбать, долбать, долбать, пока совсем не задолбаю! — Я наклонился к его голове. — А перед смертью завещаю тебя еще кому-нибудь! Что скажешь?

Доусон перестал дрожать.

— Крысы поганые… — протянул он. Его голос булькал, как магма. — Чего хотят эти поганые крысы?

— Отведи меня к Скволору.

Он снова задрожал, еще сильнее.

— Вот придурок! Скволор знает, что ты здесь. Откуда, ты думаешь, я явился? Он меня запрограммировал. Он тебя сам ищет.

— Предложение принято? Опять расплавленный смех.

— Почему бы и нет? С удовольствием посмотрю, как твой позвоночник вытащат из носа.

— Мистер Кейтс! — нервно встрял Кит. — Очень скоро сюда придут!

Я посмотрел на Оурела и остальных.

— Шевелитесь! Займите их чем-нибудь.

Мы с Оурелом секунду смотрели друг на друга. Он подмигнул мне; я отвернулся.

— Кев, тащи капитана Доусона, ладно? Кит, следи, что происходит. — Я проверил пистолет и задержал руку на металлической прохладе ствола, такой знакомой и приятной. — Пора завершить эту чертову работенку!

— Аминь, — слабо отозвался Гатц, вытирая лоб рукавом дорогого костюма. — Аминь, мать твою.

И начался хаос. Наступило полное безразличие, я даже не боялся смерти. В затопившем все вое сирен, среди кучи людей и изувеченных монахов в камере было трудно думать. Как-то не укладывалось в голове, что я собирался в нахалку зайти в кабинет Денниса Скволора, выпустить ему в так называемый мозг пару пуль, а потом… потом все. У меня не было плана на потом. Я задержал взгляд на брате Уэсте. Ну, хоть одно обещание я выполнил.

Дверь, через которую вошла моя команда, взорвалась, словно с той стороны детонировала бомба. В проеме нарисовался монах с тяжелым ружьем. Оурел бросился на живот, словно десять лет готовился к пробе на роль в вестерне, выпустил три пули в лоб монаху и энергично вскочил на ноги. Его старческая кожа зарумянилась, белая прическа слегка растрепалась, зубы блестели в улыбке.

— В седло, американцы! — прогремел Кенни, в унисон щелкая собачками своих блестящих пистолетов. — Поохотимся на монахов, что ли!

Глава 31. ЗАБУЛЬКАЛ, КАК РАСПЛАВЛЕННЫЙ АСФАЛЬТ

10010

Сирены выли повсюду. Я дышал этим звуком, сгустившим воздух. Неподалеку раздавались очереди и крики — моя команда отвлекала на себя внимание на высокопрофессиональном уровне. Коридор был узкий, с голыми бетонными стенами, освещенный голыми лампочками, висящими через равные интервалы. Мы — я, Гатц с ховером-контейнером и Кит — то и дело натыкались на тела монахов со взорванными головами: Кенни Оурел со своими поработал. Я уже не понимал, куда мы идем. С закрытыми глазами я представлял, где мы на мысленной схеме комплекса: красная точка, которая неумолимо двигается вглубь. Но с открытыми глазами я заблудился — каждый коридор был одинаково серым, с голыми лампочками и духом сырости. Это место не предназначалось для людей.

На каждом перекрестке Кит говорил, куда теперь. Когда мы добрались до первой двери, я приказал Гатцу вытолкнуть ховер с Доусоном вперед. Когда Доусон оказался в футе от двери, она открылась. Мы побежали дальше.

— Эйв, ты как? — отважился спросить Гатц тихим напряженным голосом. Я слушал его с трудом: в ухо словно насыпали канцелярских кнопок.

— Хреново, конечно! — сказал я, не оглядываясь. — Я восстал из мертвых, понял, придурок? Дай очухаться.

Вдалеке что-то взорвалось, кто-то закричал. Я не остановился. Мы были близко, черт побери, очень близко. Сейчас я никак не мог проиграть. Я не хотел сдаваться под механический смех Барнаби Доусона.

— Вперед и прямо, Кейтс! — крикнул Кит. — Мы уже почти у цели. Если я правильно расшифровал их пакеты, мы устроили настоящий хаос. Комплекс бурлит как муравейник.

— Кейтс, ты видел, как тысяча волков разрывает крысу на ошметки? — Доусон хихикнул пузыристым, словно смазанным машинным маслом голосом. — Очень, очень интересное зрелище!

Мы постепенно спускались; зябкая сырость верхних уровней аббатства уступала жаре, тяжелой и упругой.

— Кит, что там, черт возьми, происходит? Кит прижал ладонь к уху.

— Таннер! Мильтон! Что у вас?

Мы прошли еще немного. У меня заболела рука, и я решил сжимать пистолет не так сильно.