Убить Пифагора

Ариадна шла молча. Схватка с Главком ее утомила. То, что она увидела внутри его глаз, ужаснуло ее до глубины души. Просто невероятно, как быстро он усвоил саму суть учения об окружности. Она принесла ему свитки, где излагались самые свежие теории по этому вопросу, и Главк усвоил их всего за полчаса. Кроме того, она изучила значки на стенах и серебряных панелях, и хотя эти исследования, как выяснилось, ни к чему не привели, они свидетельствовали о невероятных успехах.

Все это было свойственно великим учителям, а не простым посвященным.

Однако более всего ее поразила глубокая тьма, которую она различала внутри Главка. Видение заставило ее содрогнуться.

Она испуганно покачала головой. Неожиданности, которые преподнесла эта ночь, пугали куда больше, если учитывать несметные богатства сибарита.

«Главк может оказаться самым могущественным врагом, которого мы когда-либо встречали», — подумала Ариадна.

* * *

Они продолжали путь, ступая по плотному холсту, покрывавшему улицы аристократического квартала. Поскольку был уже вечер, они не имели права явиться во дворец Главка верхом. Акенон украдкой посматривал на Ариадну. Окружавшая их тишина делала еще более очевидным то, что постепенно ощущалось между ними. Ариадна погрузилась в глубокие раздумья и выглядела удрученной. Акенон почувствовал, как сжимается сердце. Он хотел обнять ее, но догадывался, что она предпочитает держаться на расстоянии.

— Ариадна. — Он понизил голос, чтобы солдаты его не услышали. — Я искренне сожалею о сегодняшнем. Я не имею права решать за тебя. К тому же я наверняка был бы мертв, если бы ты не подоспела на помощь. Я должен поблагодарить тебя за это.

Ариадна кивнула, не глядя на него.

— Что касается нас с тобой… — продолжал Акенон, — ты хочешь поговорить об этом?

Ариадна покачала головой.

— Сейчас не могу, Акенон. — Она подыскивала слова, чтобы добавить что-то еще, но была слишком растеряна и измучена.

— Хорошо, — ответил Акенон немного обиженно. — Когда захочешь, просто скажи.

Ариадна молча кивнула. Душевные потрясения, пережитые за последние часы, были чрезмерны, и у нее по-прежнему болела голова. Возможно, прошлой ночью она совершила ошибку, отдавшись чувствам столь безрассудно. Куда лучше самообладание и безмятежность, которые достигались эмоциональной трезвостью.

«Уж в этом я точно специалист», — подумала она.

Глава 67

11 июня 510 года до н. э

Килон вышел из дома и торопливо зашагал по широкой аллее. Утром он еще раз насладился рабыней и теперь опаздывал. Заседание Совета должно было вот-вот начаться.

— Гражданин Килон, кажется, вы не слишком торопитесь на столь важное заседание.

Килон повернулся, чтобы взглянуть на того, кто осмелился сделать ему замечание. Это был Кало, хитрый старый купец, обладатель лучшей сети информаторов во всем Кротоне. «Что он имеет в виду под важным заседанием?» — спросил он себя, замедляя шаг, чтобы Кало мог двигаться с его скоростью.

Купец его раздражал, но он был одним из выгоднейших союзников. В обмен на политическую защиту и крупные взятки Кало держал его в курсе промахов, которые допускали его враги. В числе прочего делился с ним тайными сведениями о том, как идут дела в основных учреждениях Кротона, силах безопасности и даже пифагорейской общине.

— Благодаря моему опозданию, дорогой Кало, мне посчастливилось насладиться твоим обществом. — Килон изучил выражение его лица. Насмешливый Кало выглядел очень довольным. Это означало, что ценную информацию он добыл раньше всех.

— Должно быть, ты спрашиваешь себя, что я сейчас расскажу, — кокетничал Кало. — Что ж, у меня лучшая новость за последние несколько дней.

«Орест!» — Килон весь обратился в зрение и слух. Великий учитель стал для него неприятной неожиданностью. Он был озадачен искусностью, с которой тот защищался от его нападок и завоевал доверие большинства членов Совета. С немалым сожалением он вынужден был признать, что не сумел бы его победить, сражаясь на равных. Вот почему все последние дни он силился придумать другие способы с ним покончить.

— Вижу по твоим глазам, дорогой Килон: ты знаешь, что я говорю об Оресте. — Голос Кало был самодовольным и злорадным. Этот человек жил именно ради таких моментов. — Конечно, я собираюсь поговорить с тобой об Оресте и тем самым передаю в твои руки возможность сделаться как можно скорее вождем Совета.

— Говори, умоляю тебя, Кало.

— Я считаю, что наша дружба и основанное на ней взаимное сотрудничество весьма удовлетворяют нас обоих, уважаемый Килон. — Килон кивнул, желая одного: чтобы купец перестал ходить вокруг да около. — Ради нашей дружбы я готов предоставить в твое распоряжение все мои ресурсы. Итак, я сумел узнать… — Кало остановился с улыбкой, в которой отсутствовала половина зубов.

«Говори же, во имя Зевса!»

— …что пифагореец Орест умер прошлой ночью.

— Да, во имя Геракла, да! — воскликнул Килон, не в силах сдержаться.

Они уже подходили к зданию Совета. Килон посмотрел в его сторону с торжествующей улыбкой.

— И к тому же… — Кало вновь обратил на себя его внимание, и удивленный Килон повернулся.