Убить Пифагора

Великан на мгновение задумался и молча вышел из спальни. Во внешнем дворе он отыскал постамент, на котором прежде красовалась статуя Диониса, цилиндрический и ребристый, как толстая колонна, высотой чуть больше метра. Отнес его в покои бывшего хозяина и установил возле стены напротив железной двери. Затем обхватил пьедестал руками, в титаническом усилии напрягая мышцы. Ему удалось взвалить его на плечо, он сделал пару шагов к двери, прицеливаясь, и бросился вперед. Все брызнули в стороны. За два метра до цели он изо всех сил вытолкнул огромный камень вперед. Постамент ударился о железную дверь. Дворец содрогнулся.

Стена треснула, но дверь устояла.

Исандр и его люди испуганно уставились на Борея, который снова направился к камню. Некоторые видели его еще в то время, когда он принадлежал Главку, другие слышали о нем, однако живое свидетельство его огромной силы всех ужаснуло. Чувство опасности усиливалось тем, что гигант, будучи рабом, беспрекословно подчинялся человеку в маске, но к прочим проявлял ледяное презрение.

Борей перекатил камень обратно к противоположной стене и снова взялся за дело. При следующем ударе металлическая дверь поддалась, вырвав петлями крупные куски каменной кладки. За дверью обнаружилась лестница, уводящая под землю. В конце находилось небольшое помещение с каменными стенами толщиной в метр. Делая подкоп снаружи, добраться до него было практически невозможно. Борей не пролезал в дверной проем, но остальные спустились по лестнице, освещая себе путь факелом, и с восхищением убедились, что легенды о богатстве Главка — чистая правда. Награда за нахождение показателя составляла не более четверти легендарных сокровищ Главка.

Через два часа подземелье опустело. Они навьючили его содержимое на восемнадцать мулов: десять, приведенных Бореем и его хозяином, и еще восемь, принадлежавших Главку. Холодная бдительность великана и непостижимые глаза, зорко сверкавшие из-под черной маски, совершили чудо: никто не стащил ни единой монеты.

Человек в маске приказал Борею следовать за собой и отошел на несколько шагов в сторону.

— Выйдем из Сибариса вместе, а потом разделимся. Ты заберешь всех мулов и половину людей и отправишься к тропе, ведущей к высохшему ручью. Там прикажешь людям вернуться в Сибарис. Не трогай их, понял?

Борей кивнул не сразу, зато убежденно. Он готов был полностью подчиняться загадочному человеку, за чьей маской чувствовал великую силу.

Хозяин продолжал давать указания.

— Потом пойдешь один и выгрузишь половину сокровищ в нашем новом убежище. Вторую половину отвезешь в старое и подождешь там, пока я не вернусь. Это может занять несколько дней.

Борей снова кивнул, и человек в маске вернулся к Исандру.

— Половина твоих людей пойдет вместе с Бореем. Ты сам и остальные люди отправитесь вместе со мной к моему человеку в Кротоне. — Конечно, он не стал ему говорить, что его человек — это Килон, один из аристократов, которых так ненавидели повстанцы.

Исандр повернулся к своим людям и отобрал тех, кто будет сопровождать человека в маске.

Дорога в Кротон стала крайне опасной. Она кишела жадными до крови сибаритами, преследующими тех, кого еще несколько часов назад почитали как высший класс и правителей города. Орду возглавлял Телис, в котором человек в маске был уверен, но в окрестностях промышляли многочисленные банды, предаваясь безудержной охоте за людьми.

«Надо как можно скорее добраться до Кротона», — с беспокойством сказал себе человек в маске.

На этот раз он прибудет в Кротон не с кошельком золота, а с целым набитым мешком. Следующий этап его плана зависел от того, сможет ли он воздействовать на Совет Тысячи до того, как события ускорятся.

Глава 98

18 июля 510 года до н. э

Зал Совета постепенно заполнялся: приближалось время вечернего заседания. Милон стоял на трибуне, мрачно наблюдая за прибытием гласных. Войдя, каждый из них мигом бросался к группе, с которой у него имелось наибольшее сродство, и там знакомился с новостями.

Полтора часа назад Милону сообщили о необычном происшествии. Какой-то сибарит бросился к его солдатам, моля о защите. Он ехал на лошади, которая вскоре издохла от усталости, одетый лишь в тончайший спальный хитон, выдававший в нем принадлежность к высшим классам Сибариса. Он уверял, что в городе вспыхнуло восстание, от которого он едва ноги унес. Милон отдал приказ привести его к себе и с удивлением увидел, что это толстяк Пиреней, молодой аристократ-сибарит, член Совета и к тому же посвященный пифагореец.

— Милон, слава богам. — Пиреней с рыданиями бросился ему в ноги.

— Вставай, Пиреней. — Он потянул его за плечи, пока сибарит наконец не поднялся с земли. — Что случилось?

Пиреней покачал головой и заговорил слезливым голосом.