Убить Сталина. Реальные истории покушений и заговоров против советского вождя

18 марта 1904 года все должно было пройти по тщательно разработанному плану. Нервно прогуливаясь по Летнему саду, Савинков услышал взрыв. Однако повода для радости не оказалось. Скорее напротив: появилась ненависть к трусости. Как потом выяснилось, покушение не состоялось. Один из боевиков, Давид Боришанский, не кинул бомбу в проезжавшую мимо него карету, хотя находился в превосходной позиции. Экипаж министра едва не сбил его с ног, настолько близко он стоял от него. А как же взрыв, который услышал Савинков? – спросит меня пытливый читатель. Будущая легенда мирового терроризма в армии, разумеется, не служил, а потому и перепутал взрыв бомбы с выстрелом полуденной пушки в Петропавловской крепости.

Первый блин почти всегда и у всех выходит комом. После недолгих размышлений Савинков решается довести убийство Плеве до конца. Он меняет легенду. Теперь он – преуспевающий представитель английской фирмы. Живет в роскошной квартире на улице Жуковского. Рядом с ним гувернантка. И лишь очень немногие знают, что и она – боевик. Дора Бриллиант, пошедшая в революционное движение из очень зажиточной еврейской семьи. Также рядом с Савинковым находится лакей. Это Егор Сазонов, который и станет через несколько дней убийцей министра внутренних дел Российской империи.

Рассчитано все, вплоть до последней мелочи. Члены боевой организации эсеров отказываются от покупки автомобиля, хотя на этом настаивал Азеф. Нечего тратить попусту деньги, и без машины ликвидация состоится. Савинков скажет в те дни в разговоре с Каляевым: «Жертвую собой – для себя. Потому что я этого хочу, тут моя воля решающая. Я, может быть, буду бороться одиночкой, не знаю. Но иду только до тех пор, пока сам хочу идти, пока мне радостно идти и бить тех, кого я бью!»

Жить Плеве оставалось несколько месяцев.

15 июля 1904 года. Савинков с задумчивым видом, тщательно скрывая волнение, смотрит вслед уходящему на убийство министра Сазонову. Тот одет в форму железнодорожника. В руках – пятикилограммовое взрывное устройство, завернутое в газету и перевязанное веревкой. Так удобнее нести. Пройдет несколько часов, и «адская машина», как называли бомбу современники, окажется под каретой Плеве. Взметнется столб дыма и пыли. Министр в последний момент попытается заслониться руками. Куда там, смерть будет мгновенной. Сазонов чудом останется жив. Он попытается крикнуть «Да здравствует революция!», но потеряет сознание от потери крови.

Савинков продемонстрирует поразительное самообладание и лично придет на место убийства. Презрительно оттолкнет ногой окровавленный кусок мяса, считая, что это все, что осталось от Егора в результате неудавшегося покушения. Только потом он увидит в газете портрет министра в траурной рамке и поймет: все получилось так, как он и задумывал. Из столицы Савинков отправится в Москву, чтобы сообщить все подробности успешной операции Азефу.

Быть террористом Савинкову понравилось. О своих прежних принципах он больше никогда не вспоминал. Вычеркнул эту главу из собственной жизни. Теперь это был уже совершенно иной человек. Убийца, воспевающий перед соратниками свое полное презрение к гильотине. Интересно, что в департаменте полиции на лидера эсеровских боевиков тогда составили следующую характеристику: «Представляет собой наиболее опасный тип противника монаршей власти, ибо он открыто и с полным оправданием в арсенал своей борьбы включает убийство. Слежка за ним и тем более предотвращение возможных с его стороны эксцессов крайне затруднительны». Но дальше в решении стоящей перед ними проблемы не пошли. Эпоха ледорубов и коробок шоколадных конфет со взрывчаткой придет еще не скоро. А на ниве уголовного уложения Империи приходилось уповать исключительно на удачу.