Убить. Забыть. Любить

Суэлт сгорел дотла; нападающие, кто не был уничтожен в пожаре, утонули или были убиты в попытках избежать этой участи.Столица восстановлена; а наш Дом с тех пор не переживал никаких крупных сражений.

Я думала об этом, пока на город постепенно опускалась ночь. Фиолетовое небо чернело, а звезды россыпью проявлялись на небосклоне. С балкона верхнего этажа приютившего нас особняка я не видела ни порта, ни моря, пусть дом и был выше, чем окружающие дома. Лишь крыши, улицы, край небольшого парка: моя бабушка крайне трепетно относилась к озеленению территории столицы и затребовала в свое время от деда дать указание разбить клумбы и скверы на всех свободных местах, даже ввела должность главного городского садовника .

Город затихал, а в западном квартале становилось все оживленней.

Против домыслов, те же вампиры как раз с удовольствием гуляли на свету,а вот люди и другие расы, особенно что любили выпивку, развлечения и побороться кулаками, предпочитали ночное время для собственного бдения. И чем больше зажигалось магических фонарей, тем больше появлялось на улицах народа. Была тут и приличная публика - в этой части города стояли, в том числе, театры, ресторации, некоторые из них весьма дорогие; работали ночные банки, многочисленные лавки, в которых можно было найти все, что душе было угодно - от колец до оружия, от тканей и керамики, привезенной из-за морей, до семян и дурманящих веществ. Были и самые нищие слои населения; военные, которых отпустили на отдых; многочисленные мореплаватели и уже накинувшиеся на них вертихвостки.

Я вдыхала запах, ставший за долгие годы родным - запах моря, веселья, смолы для кораблей, смешавшихся духов, быстрых денег и временной любви и улыбалась. Возможно, стоило прийти именно сюда, когда убили мою семью; но я побоялась тогда, что из-за меня могут навредить и моему другу. Сейчас некому было предположить, что я могу вернуться в столицу. Поверить в слухи о том, что я жива. И если и остались какие враги, они еще должны были собраться с силами и выйти на поиски. А значит, пока я их опередила.

Вернулась в комнату, хозяйскую спальню, которую, несмотря на все мои возражения, выделил нам Иса и улыбнулась.

Дариш спал на кровати поистине исполинских размеров, укрытый добротным одеялом. Светлые кудряшки разметались по подушке, а округлившиеся щечки розовели невинным румянцем. Он уснул, похоже, крепче, чем за все предыдущие дни. Я и сама чувствовала себя в безопасности. Пожалуй, после замка в Рюхарше, это было самое спокойное место. Да и воспользоваться огромной купальней и пушистыми полотенцами после нескольких дней пути и лохани в хижине было более чем приятно.

В дверь негромко постучали.

Сначала вплыла дородная гномиха. С улыбкой взглянула на меня - эта точно узнала, но будет молчать - и поставила на большой круглый деревянный стол поднос с различными закусками и бутылью с вином. Потом зашел и сам хозяин. Довольно крякнул, увидев еду, чистую меня и отмытого наследника и грузно уселся в массивное кресло:

- Поговорим, девочка. Сначала поешь только - отощала совсем - а потом расскажешь мне всю правду.

«Всю» правду я, конечно, рассказывать не хотела, да и про «отощала» он слегка преувеличивал - я и не голодала ни разу. Но в этом был весь Иса - прямой, простой, надежный и стремящийся накормить всех, кто попадал в его поле зрения. Со мной и Даришем он уже дважды такое провернул, но и этого ему, похоже, показалась мало. Другу бы трактир держать с поварами, а не шлюх; впрочем, последнее занятие ему удавалось также успешно. За пару лет, что я здесь не бывала - родители в итоге строго-настрого мне запретили портить репутацию, и мы встречались на нейтральной территории, во время конных прогулок или же в парках «приличных» частей столицы, - дом обзавелся еще парой этажей, роскошной бордовой краской на стенах и разноцветными стеклами.

Я села напротив него:

- Ты первый. Расскажешь мне всю правду.

Иса дернулся. А потом посмотрел угрюмо:

- Никак не могу привыкнуть, что ты выросла. Что ты...жива.

- Почему ты думал это не так?

- Они..., - дернулся снова, - не дали проститься. Болтали что-то про яд, про недругов. Что был переворот, в котором предводительствовал род Оленка... Их показательно уничтожили...

Я окаменела. Покосилась на Дариша - спал - и снова уставилась на друга:

- Я не знала...Это же... самые близкие наши друзья. Защитники, вестники, правая рука...

- Да. Потому и убили вслед за вами, повесив преступление. Оба преступления...

- Оба?

- Ну, вроде как сыновей Самрат они же и убрали, когда те приехали якобы помочь. Ты не представляешь, какая неразбериха творилась...

- И все...поверили?

- Не все. Вот только те, кто не поверил, их...Тоже.

- Многих? - голос почти меня не слушался.

- Многих.

- А ты... поверил?