Читаем Убю король и другие произведения полностью

Луи Л. — Имеется в виду Луи Лормель (наст. имя Луи Либод, 1869–1922; Жарри в первой версии романа именовал его Луи Лермуль). Оценщик, специалист по продаже лошадей, затем торговец картинами, в 1892 г. Лормель начал издавать журнал «Ар литтерер» («Литературное искусство»). Жарри публиковался там как поэт и художественный критик с декабря 1893-го по октябрь 1894 г. и даже отчасти финансировал его публикацию, но потерял интерес к журналу вскоре после сближения с «Меркюр де Франс», что не могло не обидеть Лормеля. С видимым желанием отомстить Лормель опубликовал в журнале «Ля Плюм» (1 октября 1897) новеллу «Между своими», редкую по злости аллегорию, где Жарри был выведен под именем «Головы мертвеца», а Леон-Поль Фарг — «Андрогина»; среди прочего им приписывались «постыдные» отношения (близость женоненавистника Жарри и Фарга вообще долго служила поводом для пересудов). Этот выпад Лормеля глубоко задел Жарри, и данная глава «Фаустролля» представляет собой ответный удар: фекальные останки, образующие Калов остров, есть сам Лормель (само название главы содержит сразу три скатологических аллюзии!), а седовласые старики — его друзья, все больше углубляющиеся в дебри традиционализма и католицизма; сам Лормель начнет в 1906 г. сотрудничество с журналом «Ренуво эстетик» («Эстетическое обновление»), где проповедовалось католическое вдохновение искусства, а в 1908 г. даже станет заведующим его литературной частью. В своих статьях Лормель приветствовал гибель символизма, осуждал всеобщее избирательное право и ставил в пример демократической Франции монархическую Германию. Однако в 1907 году, незадолго до смерти Жарри, они помирились, и посвящение «Лермулю» украшает первую рукопись «Фаустролля».

Обелисколихнии

— светильники на длинном древке (греч.). Похожий корень встречается у Рабле в «Пятой книге» — там фигурируют «лихнобийцы», полуночники или люди, живущие лишь при свете ламп. Жарри расширяет смысл этого слова, обозначая им каменные колонны, на вершине которых зажигают огни для ориентации кораблей. Жарри явно смакует это слово: оно встречается также в стихотворении, приписываемом одному из героев «Дней и ночей», а также в «Горном старце».

Корбьер, Тристан (наст. имя Эдуар Жоашен, 1845–1875) — французский поэт, открытый публике Верленом в его знаменитой книге «Проклятые поэты» (1884); автор единственного прижизненного сборника стихов «Кривая любовь» (1873), как и Жарри, бретонец и выпускник лицея в Сен-Бриё. Имеется в виду его стихотворение «Маяк».

Народ их величает дикими утятами… —

В «Четвертой книге» Рабле гастролатры, среди прочего, приносят диких утят в жертву богу Дермоедке.

…в танце трех рейнских дев… — В опере Рихарда Вагнера «Гибель богов» (из тетралогии «Кольцо Нибелунгов», 1854–1875) три рейнских девы пытаются соблазнить героя Зигфрида и требуют, чтобы тот вернул им их золото, несущее красоту или смерть всякому его обладателю.

Лес Любви —

небольшой лес около бретонского города Понт-Авен, с которым связаны многие картины художника Эмиля Бернара (1868–1941). Одна из самых известных работ Бернара называется «Мадлен в Лесу Любви» (1888). Вместе с Гогеном, Шарлем Филиже (1863–1928) и Полем Серюзье (1864–1927) Бернар входил в т. н. «школу Понт-Авена». В сам Понт-Авен Жарри приезжал дважды, в июне и июле 1894 г.

…высеченные из камня… статуи… хороводы обоего пола… холм с распятием… — Имеются в виду образы картин художников школы Понт-Авена, лучше всего, по мнению Жарри, отражающих суть живописного мира группы: «Бретонки на стене» (1892) и «Бретонский хоровод» (1892) Бернара, «Желтый Христос» (1889) Гогена. Жарри обыгрывает в настоящей главе цветовое богатство полотен группы, позже отозвавшееся в полихромии таитянских работ Гогена и масштабных панно наби. Школа Понт-Авена во многом создавала ту культуру, к которой стремится и сам Жарри, не столько сюжетами картин, сколько общей манерой, отказом от перспективы, живым колоритом и предпочтением того или иного цвета наподобие талисмана.

…треугольной площадью. —

Площадь Мэрии в Понт-Авене треугольной формы. В июне 1894 г. Жарри жил в отеле «Глоанек», расположенном на этой площади.

…господа Аруэ, Ренан и Шарбонель. — Скоторыл объединяет здесь трех мыслителей-теистов, вольно пересматривавших свои отношения с церковью: Вольтера (наст. имя Мари Франсуа Аруэ, 1694–1778), французского философа и историка религии Жозефа Эрнеста Ренана (1823–1892) и аббата Виктора Шарбонеля (см. о нем в коммент. к Альманахам).

Мужчины боролись в сине-желтой степи. — Возможный намек на «Борцов» (1895) Серюзье.

…волна каждой такой группы… — Аллюзия на «Бретонок, развешивающих белье» (1888) Бернара.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза