Убойная стрела Амура

– Ну да. Веня и уговаривал меня избавиться от портрета как источника нервотрепки, продав его за хорошие деньги. Дятлов готов был его приобрести. Но мне почему-то казалось, что пользы от этой сделки не будет. Кощунственно предавать картину второй раз. Ведь не зря же именно я на нее наткнулась. Подожди… Кажется, я начинаю понимать. Ты думаешь, что именно Вениамин подпольно работал «двигателем» этого портрета?

– Думаю. И занимался он этим уже давно. Но вчера и сегодня с перетаскиванием портрета кто-то другой постарался. Перенял, так сказать, эстафетную палочку у твоего покойного заместителя. Вот он, наверное, удивился! Перед смертью.

– Это какая-то ерунда! – Ляна потерла кончиками пальцев виски.

– А вам не кажется странным то, что антиквар выразил желание купить картину, даже не удостоив ее взглядом?

– Возможно, Вениамин пересказал Дятлову заключение Рожкова.

– А сам Рожков не обращался с предложением приобрести портрет?

– Нет. – Ольга подкрепила высказывание протестующим жестом. – На эту тему он вообще не заговаривал. Просто посоветовал повесить ее в такое место, где она не сможет привлечь внимание специалистов – похитителей. Именно поэтому картина оказалась в моем кабинете.

– Откуда ее умыкнул еще вполне живой Вениамин, – заявила я. – Возможно, он собирался подзаработать на продаже. Оля, ты уже дала Рожкову обещание подарить этот портрет?

– Не успела. Но он бы с радостью принял подарок. Наталья вот потащила к тебе.

– Замечательно! Пусть талантливый художник еще поживет. Очень неприятно об этом говорить, но «Полина» не хочет покидать дворец. Кто бы, как бы и куда ее ни таскал. Два человека за это уже наказаны. Третья жертва не желательна. В данный момент картина в надежном месте.

Кажется, троица испугалась. И, чтобы окончательно склонить Ольгу Леонтьевну к отказу от намерения подарить картину Рожкову, я передала все, что узнала от Мухатской – Мухаткиной. У Вениамина накануне его смерти состоялось свидание с Черным монахом. А Полина намеревалась встретиться в лесу с Рогожиным. Мы же с Натальей минувшей ночью воочию видели личность, похожую на героиню портрета. Такое впечатление, что оба неизвестных актера, не требуя оплаты, служат во дворце на общественных началах. Сверх штата. Ведя наблюдение за Рогожиным, Мухатская сама стала объектом пристального внимания «общественника», за что и получила камушком по головушке. А сегодня она опять была перепугана до потери сознания.

– Почему «была»? – со страхом спросила Наташка.

– Спокойно! Мухатская жива. А перепугалась только потому, что увидела лицо Полины на портрете, выпавшем из моих слабых рук. Ну, когда я возвращала его из номера Дятлова, она решила – ворую. Таисия Михайловна, как и я, уверена в гибели каждого, кто посягнет на право Полины находится в этом доме. Я не успела ей сказать, что на него не посягаю…

И тут опомнилась Наташка:

– Ир, а почему господин антиквар вчера так веселился? Если у него погиб… Ну не знаю, были ли они с Вениамином друзьями-приятелями, но известие о гибели пусть даже просто знакомого человека должно как-то вышибить из седла.

– Значит, он был бесседельный. Либо его «седло» было без лошади. Дятлов в нем просто так, как в кресле, сидел. Допускаю, что полдня после дороги антиквар отсыпался, а проснувшись, «накушался», затем отправился на вечернее мероприятие, где еще больше «накушался». Помнишь? Он жаловался, что где-то потерял Потапова, но готов смириться с потерей? Нашел, что твое общество гораздо приятнее, а ты его послала… За водой. Скорее всего, известие о гибели Вениамина прошло мимо его ушей, либо он не знал, что погиб именно Вениамин. Если это не так, значит, он сам поучаствовал в этом убийстве. Только мне в это не верится.

– Ты сказала «убийстве»? – Ольга умоляюще прижала руки к груди, надеясь, что я оговорилась.

– Мало ли что я сказала, – пробубнила я, пряча глаза, и перевела разговор в другое русло: – Интересно, что господин Дятлов, на ночь глядя, делал в подвальном помещении? И каким образом его туда занесло? Опять-таки при закрытых дверях?

– Черт его знает, как он туда попал! Надо сменить все замки, – заволновалась Ольга.