Училка и миллионер

— Всё, — он резко захлопывает крышку ноутбука, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, и я ругаю себя, что так откровенно пялилась на него. — Слушаю тебя, Катерина.

Так же серьёзен и собран. Смотрит прямо и сосредоточенно, что мне даже хочется поёрзать от напряжения. Я вдруг осознаю, насколько жалкой будет выглядеть моя просьба, поэтому напоминаю себе, что делаю это ради детей.

— Я… хотела бы извиниться за грубость, — говорю максимально ровным и беспристрастным голосом, но оправдываться не собираюсь, сам нарвался. — Для начала. И обратиться с просьбой оказать спонсорскую помощь в поездке учеников школы на финал конкурса в Москву.

Последнее выпаливаю и выдыхаю, стараясь сделать это незаметно. Ну вот, я это сказала. Теперь можно слушать отказ и уходить. Или неприемлемые условия, и тоже уходить. Чего было вообще идти к нему, спрашивается? Что ж, Зайченко, сама себе буратина.

Константин в ответ несколько секунд молчит, даже не иронизирует и не поддевает, что вот я сама к нему с просьбой и пришла.

— Расскажи подробнее, что за конкурс.

Меня его интерес немного подбадривает, и я рассказываю о конкурсе, об условиях и тех проблемах, что перед нами встали.

— Хорошо, — говорит Макарский, когда я заканчиваю.

— Хорошо? — переспрашиваю, слегка зависнув.

— Да. Пусть школа направляет необходимые документы. Сеть «Орешек» и я лично примем участие в организации поездки.

— И? — хмурюсь, подозревая, что Макарский что-то потребует в ответ.

— И, надеюсь, ученики города-героя вернутся с победой, — поднимает брови. — Или как минимум будут достойно за неё сражаться.

И всё. Никаких условий и предложений. Никаких шпилек или намёков.

Константин по внутренней связи вызывает ту же девушку с ресепшна и просит её меня проводить. И, вежливо попрощавшись, снова открывает ноутбук.

Я выхожу из его кабинета в странном состоянии. Ожидала разной реакции, но вежливого, учтивого спокойствия далеко не в первую очередь.

Запал пропал, и я ему стала неинтересна? Не могу этому не порадоваться.

Наверное…

16

— Так, где Симакин?! Он только что был здесь! — в сотый раз пересчитываю толпу детишек. — Коля! Надень свою шапку, а Максиму отдай его! Я тебя так теряю.

Выдыхаю, стараясь успокоиться и не нервничать. Для меня обычная экскурсия или поход с детьми в кино — кошмар, что уж говорить о таком серьёзном мероприятии, как поездка в Москву.

— Екатерина Валерьевна, костюмы у меня. Забытый лук и колчан со стрелами папа Вероники уже привёз, через минуту будет здесь, — подходит сопровождающая нас родительница.

Какое же ей огромное спасибо, что согласилась ехать с нами, ещё и за свой счёт. Неоценимая помощь. Она из тех, кто в подобных поездках будет следить внимательно не только за своим ребёнком, но и за всей стайкой ребятни.

— Отлично! — киваю ей. — Карина Игнатьевна сейчас всем раздаст карточки с номерами мест, указанными в билетах. Построились!

Как хорошо, что директор отпустила именно Карину мне в помощь. Уроки она не ведёт, только индивидуальную работу, так что её из общего расписания было вывести проще.

Подходит время посадки, родители, уже пообнимавшие своих детей, по моей просьбе отошли в сторону и просто машут. Нервничают, конечно, оно и понятно, дети маленькие. Некоторые даже с сомнениями приходили к директору, высказали опасения, что я, как педагог, слишком молодая, по их мнению, чтобы брать на себя такую ответственность. Это обидно слышать, конечно, для некоторых в любом вопросе молодой педагог не вызывает особого доверия. Но в целом я могу понять тех, кто волнуется. Это нормально.

Спасибо Наталье Валентиновне, что убедила их в обратном. Она всегда находит нужные слова.

Директриса, кстати, тоже здесь, провожает. Вижу, что волнуется, даже раскраснелась немного.

— Ну давайте, Катюша, — на эмоциях сжимает моё запястье. — Удачи вам. И на конкурсе, и в поездке. Помни, самое главное — жизнь и здоровье детей. Головой, Катерина, отвечаешь. Сама знаешь.

— Знаю, всё будет хорошо! — убеждаю больше сама себя.

— На связи.

Наталья Валентиновна тоже отходит к группе родителей, а мы начинаем посадку в вагон. Ребятня возбуждённо шумит, но после команды заметно успокаивается и организованно один за другим проскальзывают в вагон.

— Рюкзаки с плеч снимаем, — командует Карина. — Чтобы не толкаться. Внимательно! Тихо!

Я передаю проводнице все необходимые документы, билеты, показываю паспорт и приказ облоно о возложении ответственности на детей, пока они под руководством Карины и второго проводника вереницей ползут по узкому проходу поезда и расходятся по обозначенным местам.

Закончив с документами, я прохожу вдоль вагона, ещё раз пересчитывая детей, ставлю свой рюкзак на крайнюю боковую полку — это наши места в Кариной. На лицах немногих пассажиров вижу обречённое печальное выражение. Ну что ж поделать, понимаю, что не всем хочется ехать в поезде с двадцатью семиклассниками. Хорошо, что места нам определили подряд от середины вагона и до туалета. Перед нами несколько пустых, а до этого расположились ещё человек десять-двенадцать пассажиров.