Учись видеть. Уроки творческих взлетов

А уж нашему брату, имеющему дело с таким податливым инструментом, как слово, сам бог велел избирать не прямолинейное, лобовое движение, а вершить полностью непредсказуемый танец. Не брать «в клещи» или «на таран», а производить разные отвлекающие маневры, бродить вокруг да около, то одну черту подметил, то другую, то неожиданную реплику подхватил на лету, то тембр голоса или характерный жест либо прояснил что-то, может быть, отличающее этого человека от остальных, нечто такое, запавшее вам в душу, – опять-таки деталь…

И надо так ее подать, чтобы деталь, говорит Дина Рубина, засияла, как наливное яблочко на серебряном блюдце, как зеркальный елочный шар в темноте, – притягивала взоры. К примеру, необычное обстоятельство рождения.

Вот я пишу предисловие к книге сказочника Сергея Седова. И, разумеется, сразу, как говорится, беру быка за рога.

«Когда Сергей Седов родился, его никто не ждал. Все ждали сестру Седова Лариску и страшно были удивлены, что сразу после Лариски на свет появился ОН.

– …Да тут еще один?!! – вскричал изумленный доктор.

Так встретил мир писателя Сергея Седова».

^{Кто такой Сергей Седов? Почему я, увидев его впервые, в троллейбусе, с пишущей машинкой в авоське, остановила на нем свой завороженный взгляд? А художник Лёня Тишков нарисовал Седова плывущим в утлой лодке по морю и назвал эту картину «Человек со свечечкой». На танцплощадках, куда Серега ходит танцевать – обычно он танцует один – то среди стариков в парке «Сокольники», то в молодежных клубах, – его зовут просто и удивленно: Человек. Он пишет сказки, похожие на притчи, часами наизусть читает стихи, гуляет в парках, любуется цветущими деревьями. А иногда становится глубоководным водолазом, что следует из этой фотографии.}

Вы, наверное, заметили: когда я пишу о ком-нибудь, то о рюмочке веду речь, то о пуговицах на пиджаке, а человек встает на моем рисунке, без ложной скромности скажу, как живой.

Вот и мы с вами делаем попытки уловить чей-то образ – лучше всего это нам удается с хорошо знакомыми и любимыми «портретируемыми» вроде теть и дядь, бабушек и дедушек. Но бывает, что в ваших рассказах вдруг возникают неясные очертания героя, растворенного в пейзаже. Так Юля Панкратьева рисует ночную рыбалку – водой и размытой тушью.

Японские мастера называют подобный метод «живопись суми».

Юля Панкратьева

Рыбалка

Мы сидели у ночной реки. Луна строго следила за каждым движением воды. Было тихо, но камыши все равно шумели, не обращая внимания на то, что ветер давно улегся. Дома возле ночной реки молчали, но согревали своим окошечным светом, напоминая китайские фонарики, которые плывут по реке подобно душам предков.

Она глубоко вдохнула ночной воздух, будто пыталась вобрать его в себя весь.

– Жаль, рыбалка нам сегодня не удалась, – она усмехнулась и провела рукой по моим волосам, словно утешая. – Пойдем, ночь уже по колено…

Какая тишина и глубина в этом портрете, будто отраженном в воде.

А вот портрет-воспоминание, построенный Леной Степановой на таких облюбованных ею интонациях любимых людей и намертво запечатленных детством в памяти предметах, что вспоминается поэт Юрий Левитанский – один из лучших, а если вы спросите мое мнение – самый лучший из современных поэтов, хотя его уже нет на Земле. Почитайте его стихи, перечитывайте по мере взросления, они вам помогут в жизни, как мне сто раз помогали! У Юрия Левитанского есть такие строки: