Учись видеть. Уроки творческих взлетов

Вера Копылова

Интервью с Мариной Москвиной для газеты «Московский комсомолец»

«Маринка – человек просветленный до циничности», – назвала Москвину ее подруга Дина Рубина. Чистая правда! Ее называют детской писательницей («Моя собака любит джаз», «Что случилось с крокодилом», «Не наступите на жука»…), но, пообщавшись с ней, я так и не поняла, детская она или взрослая. Побочный эффект таблетки под названием «Москвина» – неудержимый смех при чтении. А основное действие – просветление! Марину Москвину знают как человека безудержно светлого, солнечного, с «мозговзрывающей» фонтанирующей фантазией. Поводом для нашей беседы стала книга «Гуд бай, Арктика!..» – о ее экспедиции вместе с мужем, художником Леонидом Тишковым, в Северный Ледовитый океан. Тишков взял с собой свою Луну (инсталляцию, с которой объехал полмира), а Москвина – дневники, чтобы вести постоянные записи.

«Куда бы ты ни шел, иди танцуя»

– Марина, когда читаешь ваши книги и общаешься с вами, так и хочется задать вопрос: откуда столько смеха и оптимизма? Счастливый характер или результат суровой работы над собой?

Я выросла среди смеющихся людей. Это вошло с молоком матери, с переполненными смехом и радостью генами дедов и отца. Каждый в нашем огромном родственном клане, пережившем войны и революции, обладал потрясающим чувством юмора. Это были фантасмагорические удальцы и герои, неутомимые возлюбленные и хохмачи, вполне реальные персонажи, населяющие теперь мои книги. Всю историю нашей страны можно проследить, листая наши семейные фотоальбомы и архивы, которые сохранила моя мама. Об этом я пишу сейчас большой мифологический странный, трагический, смешной роман – и мои старики опять окружают меня, курят папиросы, заначивают «чекушку», рассказывают свои истории, излучают любовь. Отлично помню, как они без конца шутили друг над другом, пели, смеялись, кто-то надевал на голову капроновый чулок!.. Они меня наделили веселым нравом. А жизнь нас отражает, как зеркало, да еще множит эти отражения. А если она поворачивается к тебе боком или затылком, ты сам-то чем к ней повернут?

– Мы часто слышим эти слова: «открыт миру». И будто бы мы сами притягиваем плохое и хорошее. Что это значит конкретно?

Сократ говорил: «Другой – это ты». Мы всего лишь флейты, на которых играет ветер, антенны, улавливающие ту или иную волну. Мы находимся в сфере мыслей, в сфере чувств, и волна, которая проходит сквозь твоего антипода, – погоди немного, пройдет и через тебя. Но повиснет она на тебе жерновами или ты встряхнешься, как сеттер, выскочивший из воды, и побежишь беззаботно на любовное свидание – вот в чем вопрос.

– Вы говорите сейчас о легком и тяжелом отношении к жизни. Как удалось при этом не упомянуть слова «позитив» и «негатив»?

А я очень люблю недвойственное восприятие мира. Как у даосов – черное и белое, замкнутые в круг, перетекающие друг в друга, да еще и в белом – черная горошина, а в черном – белая. Единое и неделимое Сущее, одно на всех, принимает тут разные формы, все эти сны и миражи, которые прикидываются то тем, то этим. Как в фильме «Матрица», я всегда боюсь, когда слишком во что-то въедешь – осуждаешь, привязываешься, а в конце дороги все встретятся и будут хохотать: «А помнишь то-то и се-то? Это я нарисовал!..»

– Так вы представляете себе смерть?