Учитель и ученик

– Простите, лорд-регент. Думал, именно этого вы от меня и ждете. – Капитан наклонил голову. – Я тем не менее уведомил мастера Джинна – с тем, чтобы он и его ученик могли вернуться к своему расследованию на луне. Впрочем, следовало сообщить и вам – хотя бы для того, чтобы вы не увидели потребности осматривать территорию самому.

– То, что мы оба занимаемся одним и тем же делом, Фэнри никак не помогает, – сказал Аверросс. – Если только один из нас не косячит.

Дерен выпрямился – такой же строгий и корректный, как всегда, – но в его глазах читалась боль:

– Если вы считаете, что мне больше не место на службе ее светлейшего высочества…

– Да ладно, я не это имел в виду. – Вздохнув, Аверросс спрятал коммуникатор. – На всей этой планете ты единственный, кто точно не желает Фэнри смерти. Тебе я доверяю еще и потому, что если бы ты хотел убить принцессу, то мог сделать это уже раз двадцать.

– Ее жизнь для меня более священна, чем моя собственная, – торжественно произнес Дерен, словно принося клятву верности. Его лицо оставалось суровым, осанка – прямой, как будто весь он был вырезан из чернокорного дерева. Интересно, он хоть когда-то переодевался в повседневную одежду, плавки там, или хотя бы пижаму? Аверросс уже восемь лет жил в одном дворце с Дереном, но никогда не видел его ни в чем другом, кроме мундира. И никогда не видел, чтобы этот мундир не был в идеальном состоянии. А сам Дерен никогда не называл Раэля иначе, чем «лорд-регент».

Большинство тех, кто жил и работал вместе на такой маленькой территории, к этому моменту уже сделались бы друзьями… ну, или заклятыми врагами. Но Дерен оставался одиночкой.

«Нет, не Дерен, – подумал Аверросс. – Я. Это я одиночка. Все до единого во дворце, кроме Фэнри, уже в этом убедились».

«Точно так же, как было в Храме. И везде».

Дуку много раз говорил Раэлю, что его обособленность – это самоисполняющееся пророчество. «Разве ты не сохраняешь собственные повадки, вместо того чтобы перенимать привычки других джедаев? Разве не отказываешься в большинстве случаев объяснять свое поведение? Так почему тебя удивляет, что ты стоишь особняком?» Учитель Дуку одобрял эту черту своего ученика и всегда поощрял ее. Поэтому Раэль и сам развивал в себе это качество, и его обособленность была как минимум наполовину плодом его собственных усилий. И тем не менее одиночество всегда ощущалось остро.

– Я не знал, сэр, – сказал Дерен, подняв сканер, который держал в руке, – какие именно поиски вы ведете. Сам я ищу следы репульсоров, которые могли бы свидетельствовать о полетах спидеров, – вдруг они именно так проникали внутрь и выбирались наружу. Но если вы занимаетесь тем же, я могу…

– Я уже это сделал. И дроидов-охранников тоже проверил. Даже выслал зонды осмотреть побережье, на тот случай, если они приплывали на субмаринах. Ничего. И ни единого снимка, кроме того расплывчатого типа в кустах. – Аверросс был на взводе. Каждый мускул был напряжен. Все казалось неправильным. И он знал: пока не будет подписан договор, ничто не придет в норму и спокойствия тоже не видать.

Дерен снова наклонил голову:

– Клянусь, лорд-регент, я уже все это проверил, лично. И проверю еще раз.

– А сам как думаешь, что здесь творится? – Аверросс посмотрел Дерену в глаза, пытаясь разглядеть под мундиром живого человека. – Что тебе подсказывает чутье? Забудь про доказательства, политику и все остальное. Меня интересует наитие.

После долгой паузы капитан ответил:

– Я руководствуюсь процедурами, сэр. А не наитием.

«Как будто дверь из чернокорого дерева захлопнулась у меня перед носом», – подумал Аверросс.

– Ладно, ладно. Лучше просто… делай, что делал.

Капитан Дерен тотчас вернулся к своим занятиям. Возможно, он был признателен, что больше не нужно разговаривать с Аверроссом, а может, ему было плевать. Скорее второе.

Стали слышны крики морских птиц, которые начинали свои утренние полеты, кружа высоко в небе. Аверросс припомнил клятву, которую дал себе в тот день, когда прибыл на Пайджел и впервые увидел Фэнри – всего лишь шести лет от роду, только что осиротевшую и одиноко прижавшуюся к своей рабыне. Он посмотрел на малышку и мысленно сказал себе: «Никто иной не важен. Ничто иное не важно. Ни Совет джедаев, ни политика, ни слава, ни я сам. Только ты».

Но теперь становилось ясно, что следовало завести больше друзей во дворце. Тогда, быть может, он бы лучше представлял, кто враги.

Аверросс устремил взгляд в сторону горизонта, на заходящую луну, бледный серп которой еще виднелся на светлеющем небе. Где-то там был Квай-Гон, который пытался отыскать Хейлин Азакку. Возможно, ему это и удастся благодаря незамыленному взгляду. Аверросс жалел, что сейчас был не с ним.

Потому что «Оппозицию» Хейлин Азакки следовало проучить. И куда жестче, чем позволил бы Квай-Гон Джинн.

Это было делом Аверросса.

* * *

– Я бы хотел услышать твое мнение, – сказал Квай-Гон.

Оби-Ван оторвался от экранов «Мерикса»:

– Ого, это что-то новенькое.