Учитель под прикрытием.

Так, отставить лирику. Надо всем этим ты, Згаш, поразмыслишь на досуге, когда станешь составлять новый отчет пра Михарю. Сейчас у тебя кучка недоучек пытается измерить магический фон будущего кладбища, ибо, вопреки мнению обывателя, покойников нельзя сваливать, где и как попало. Их нельзя хоронить там, где, пусть и много веков назад, уже было захоронение какого-нибудь исчезнувшего народа. Их нельзя хоронить вблизи дорог и тем более нельзя там, где когда-то было поселение, скотобойня или даже старая городская свалка. Место должно быть максимально чистым, иначе покойникам будет тут неуютно. Мало ли, с чем вступят в реакцию исходящие от них эманации смерти! Работа некроманта иногда как раз и состоит и в том, чтобы такое место отыскать, а если подходящего нет, то приготовить. И вы не представляете себе, какая порой лезет из земли дрянь! Нет, самому мне не приходилось очищать места для кладбищ, но многочисленных отчетов о том, как такое происходило и какие бывали осложнения, перечитать пришлось много. Несколько раз даже выезжал по горячим следам, чтобы разобраться, что там напортачил «очистник».

Здесь, судя по всему, место должно быть чистым и проверенным преподавателями, иначе они бы не послали студентов, а пошли сами. Тот же мастер Кунц, прихватив парочку аспирантов – и вашего покорного слугу для поддержки – мог бы провернуть сие еще до полуночи.

Значит, все хорошо. Значит, все правильно. Но почему меня не отпускает странное чувство тревоги?

«Учеба на инквизитора не прошла даром, - мрачно подумал я. – Ты становишься подозрительным, Згаш. Начинаешь видеть подвох там, где его нет!»

И только я так подумал, как ночную тишину разорвал громкий крик, перешедший в истеричный визг и хохот. Чуть левее, немного ближе к реке, темноту раскололо несколько вспышек. Студент, который работал на участке возле меня, вздрогнул и сбился с речитатива.

Визг.

Хохот.

Неужели…

Не может быть! Откуда здесь пожиратели падали?

Кладбищенские гули обитают только на кладбищах, как явствует из их названия. Они питаются старыми костями из забытых могил, порой раскапывая и относительно свежие захоронения. По одиночке гули не опасны, но стая в пять-шесть тварей может напасть на человека. Проблема в том, что по одиночке гули не бегают. За пределы кладбищ они, конечно, тоже выбираются, но только в случае войн, катастроф, эпидемий, когда трупов оказывается намного больше, чем обычно, и эманации смерти буквально разлиты в воздухе. Привыкнув находить тела в оврагах, на обочинах дорог, в развалинах, гули сбиваются в многочисленные, голов по двадцать-тридцать, стаи и просто идут по земле, пожирая все на своем пути. Выглядят они как лысые, покрытые паршой и клоками грязной шерсти тощие уродливые псины – у кого нет ушей, у кого кривая морда или всего один глаз, у кого-то только три лапы, а вместо четвертой торчит кривая культяпка. Но ведь сейчас не война, не мор и не катастрофа. Откуда стая гулей здесь, где кладбища еще нет? Разве что…

Разве что это место не является чистым. Но почему тогда его предназначили для кладбища? Ошиблись или…

Отставить посторонние мысли. Сперва – дело.

Обнажив меч, левой рукой хлопнул себя по боку чисто машинально – там раньше висела походная сумка с амулетами, которые надо было активировать. Сумки не было. Инквизитору не пристало таскать с собой некромантские штучки. Только меч, гильдейский знак и… и я сам.

- Всем оставаться на местах! – гаркнул я, срываясь на бег. – Защитный круг! Первая ступень!

Последняя реплика предназначалась для двух студентов, мимо которых я как раз пробегал. Те рванулись на помощь товарищу, но мой окрик приморозил их к месту. Сбоку мелькнула какая-то тень – кто-то еще спешил на помощь попавшему в беду студенту.

Вернее, студентке.

Девушка действовала довольно умело, хотя сама все портила, истошным визгом сбивая себе дыхание. Но она как-то сумела извлечь и активировать нужный амулет и, отступая перед несколькими серыми тенями, отмахивалась ритуальным кинжалом. Будь у нее меч, дело пошло бы лучше, но гули не пасовали перед слишком коротким клинком, смыкая кольцо. Улучив минуту, один из них прыгнул.

Откровенно говоря, гули – неважные бойцы. На трех ногах не больно попрыгаешь и побегаешь, да и с одним глазом мало, что разглядишь. Они берут исключительно числом. И этот гуль, естественно, промахнулся и сам себя насадил на выставленный девушкой кинжал. Но студентка тут же подпортила свой триумф, с воплем отбросив издыхающую тварь вместе с оружием. В следующий миг уцелевшие гули вполне могли на нее наброситься, но тут на сцене появились мы.

Мы – это я и тот, второй спасатель. Мы подоспели одновременно, и яркая вспышка света озарила гулей, девушку, нас и груды земли на десяток шагов окрест. Классический «феникс», сигнальное заклинание, действительно похожее на раскинувшую крылья огненную птицу, завис над нами. Напуганные светом, гули с воплями кинулись врассыпную. Все, кроме одного, последнего, пробитого кинжалом. Я одним ударом меча рассек тварь пополам и вытащил из тушки кинжал.

- Твое? Держи крепче!