Ударная волна

Сорокин его понял. Взаимоотношения с офицерами более высокого звания у Полундры всегда были натянутыми. Ясное же дело, что местные каперанги и адмиралы будут пытаться заставить лейтенанта Павлова плясать под свою дудку. А вот этого как раз допускать и нельзя.

– Мною прикрывайся, – решительно сказал Сорокин. – В ходе этой операции ты подчиняешься напрямую мне. Имей в виду – это не я один так решил, все согласовано и с нашим штабом, и еще выше. А я поддержу любую твою идею. В общем, в случае необходимости заявляй, что все твои действия согласованы с адмиралом Сорокиным – и баста! Я подтвержу.

Полундра кивнул – лицо его выражало искреннюю благодарность. Вот именно за это он и уважал Сорокина. За то, что ради успеха операции он не раздумывая рискует собой. А именно это адмирал сейчас и сделал. Ведь старик, по сути, полностью принимал на себя ответственность за исход операции. Если будет провал, то отвечать будет именно он – ну, а кто еще? Не лейтенант же Павлов – уж больно маленькая он сошка в глазах высокого начальства. Нет, раз уж все было согласовано с Сорокиным, то, значит, и ответственность на нем. И это ради того, чтобы у Полундры были развязаны руки.

«Доверяет мне старик», – промелькнуло в голове Павлова. Что ж, ответить на это можно было только одним – оправдать доверие.

– Понял, – сказал Сергей вслух. – А подробности? Ну, те, которые уже известны. Хотя бы про атомоход сам, про террористов, то, что удалось уже узнать.

– Большую часть информации, которую удалось нарыть, в самолете узнаешь, я распорядился, чтобы ее на ноутбук сбросили, – ответил Сорокин. – Сам я знаю мало и в основном не технические подробности, а общую информацию.

– Это тоже важно.

– Я знаю… – адмирал взглянул на часы. – Так, минут двадцать у нас еще есть. Слушай. Террористы принадлежат к международной группировке «Аль Джафар». Подробно про нее не рассказываю, ты и сам должен о ней знать.

Еще бы ему было не знать! Одна из самых крупных и активных экстремистских организаций Азии. Информацию по таким, как она, организациям серьезным спецназовцам по четыре раза в год дают в виде краткого курса лекций – последний такой Сергей прослушал меньше месяца назад. Сейчас он напряг тренированную память, извлекая из нее все известные ему подробности. Организация молодая, многочисленная, хорошо вооруженная и подготовленная. Придерживается крайних фундаменталистских взглядов. Главной целью объявили не борьбу с Израилем, как большинство подобных им, а с США. Наиболее активные члены… Лидеры… Самые известные акции…

– Знаю, – кивнул Полундра.

– Они захватили один из сухогрузов, потом атомоход. Сухогруз, похоже, бросили, это была вспомогательная цель. Команда сухогруза, похоже, погибла в полном составе. На ледоколе тоже многих убили, но далеко не всех. Капитан жив точно, он выходил на связь. Террористы требуют, чтобы о них не упоминали СМИ. Ну, это требование с нашими интересами совпадает – не хватало еще, чтобы весь мир узнал о том, что русский атомный ледокол террористы захватили. Так что официальная версия – технические неполадки на атомоходе. Конечно, было бы хорошо и этого не говорить, но шила в мешке не утаишь, через несколько часов информация о том, что с кораблем что-то не в порядке, все равно стала бы известна миру. А в такой ситуации лучше, когда есть официальная версия, хуже, когда власти молчат. Так, что еще…

– Хватит, наверное, Петр Николаевич, – сказал Полундра. – Остальное я в самолете узнаю. Главное уже ясно. Сволочи напали на хороших людей. Сволочам нужно врезать так, чтобы мало не показалось. Справлюсь! Не впервой.

– Я надеюсь на тебя, Сережа. – Голос адмирала слегка дрогнул. Полундра сильно напоминал Сорокину самого себя в молодости.

– Не подведу, – уверенно сказал Павлов.

– Удачи тебе, сынок!

Глава 8

Большое китобойное судно под звездно-полосатым американским флагом рассекало холодные волны Берингова моря. Здесь, неподалеку от острова Святого Лаврентия, были нейтральные воды, открытые теоретически кораблям любых государств. Но реально сюда, разумеется, никто, кроме русских и американцев, не захаживал. В воды южнее на пару сотен километров еще заходили японские суда – но сюда никогда. Судно держало курс на восток, шло малым ходом.