Читаем Удельная. Очерки истории полностью

Любимым занятием детей и молодежи было катание на лыжах. Да и неудивительно– кругом были такие просторы... Вдоль Ярославского проспекта шла лыжня к Поклонной горе. А там, в долине, под горой, пролегала трасса мотокросса. И зимой, и летом там проводились гонки на мотоциклах.

Зимой с крутого склона горы, раскатанного до земли, на чем только не катались: и на лыжах (с трамплинами, сделанными из снега), и на санках, и на маленьких фанерках, и на больших листах по несколько человек, управляя им с помощью натянутой веревки. Позже появились самодельные деревянные санки – джекки.

Пока мы были маленькими, наши зимние игры проходили на пруду, который находился рядом с нашим домом, между Костромским и Ярославским проспектами. Сегодня на этом месте дом с адресом Ярославский пр., № 42, где находится детский интернат вместо бывшего детского сада ЛОМО.

Катались с крутого склона на лыжах, на санках, на ногах и «пятой точке». А после сильной метели на обрывистом южном склоне наметало столько снегу, что он повисал козырьком, и мы прыгали с него вниз вместе со снегом; и с крыш сараев, с задней стороны, тоже ныряли в сугробы. Зато когда возвращались домой, снег вытряхивался в прихожей из валенок; шаровары, заледеневшие, стояли колом, и распятое на веревке вниз рукавами пальто сохло на кухне, над плитой...

Приятный зимний момент был связан со станцией Удельная. Под Новый год около платформы, на которую приходили поезда из Выборга, можно было вечером купить свежесрубленную ароматную пушистую елочку любых размеров – не чета тем сухим спрессованным елкам-палкам, которые потом стали продавать на Скобелевском за зелеными загородками, да еще и приходилось часами простаивать в ожидании, когда их привезут.

Правда, милиция разгоняла этих самодеятельных продавцов, отбирая у них елки. Но изворотливые мужики сбрасывали елки с последнего вагона электрички, на подходе к платформе, где-то в районе Забайкальской улицы, и быстро здесь же их продавали подвернувшимся покупателям.

Зимы были снежные, и сугробы в середине зимы были вровень с окнами первых этажей. А узоры на окнах были такие густые и красивые, что не надо было никаких тюлевых занавесок. Да их в то время еще и не было. На окна вешали короткие, вышитые в стиле «ришелье», занавески чуть выше середины окна, а сверху узенькие полоски, тоже с вышивкой. У нас, например, висели вышитые мамой ласточки, летящие стайкой. Комната в сильные морозы промерзала насквозь.

Зимой топили печку два раза: утром и вечером. Хорошо помню утро. Лежишь в постели, еще сумерки, рассветало поздно. Я еще в школу не хожу. Бабушка ушла за молоком к молочнице. Топится печка, дверца плотно закрыта, а по стенам пляшут причудливые сказочные тени, отблески от огня делают узоры на окнах хрустальными, и кажется, что ты лежишь в ледяной избушке...

Почти вся Удельная еще долго топилась дровами. Южнее от вокзала станции Удельная, вдоль Удельного проспекта, в районе дома № 21 находился дровяной склад. Там жители покупали дрова по талонам, которые выдавали в ЖАКтах.

Дрова на этом складе были всегда сухими, потому что их привозили по железной дороге, а не сплавляли по воде. Но с началом реконструкции Удельного проспекта склад ликвидировали, а дрова стали получать или на Кушелевке, или на Выборгской набережной – в районе Нейшлотского переулка. Там уже был сплошной сырой «топляк». На Кушелевке можно было купить уже распиленные бревна, готовые к колке, которые назывались «швырок»...

Летом купаться на Удельной особенно было негде, оборудованных пляжей не существовало. Ходили на карьер или, как его после реконструкции потом называли, «Бассейку». Дикий пруд с песчаным северным берегом располагался прямо под колесами машин, бегущих по теперешнему Светлановскому проспекту.

Еще один водоем для купания был за двумя домами Башкирова (в них располагалась продовольственная база для детских учреждений), где сейчас возвышаются два высотных жилых дома. Но само место водоема осталось между ними как дворовое пространство. Этот водоем до и во время войны был карьером, где брали песок. В наше время он назывался «лягушатник», поскольку был мелкий, и купались в нем, в основном, малыши, но и тонули тоже из-за воронок в нем.

По выходным дням при хорошей погоде все семьями ходили купаться в Озерки, на 1-е озеро. Это была длительная прогулка по Ярославскому проспекту до Поклонногорской, потом по Большой Озерной до 1-го Суздальского озера. Купались на его южном берегу, на оборудованном пляже. А когда началось движение электричек по Выборгскому направлению через Удельную, удобнее было за полчаса добираться до Репино, чем тащиться в Озерки.

Сосновка

Любимым местом прогулок удельнинцев и зимой, и летом была Сосновка. В первые послевоенные годы она была еще вся изрыта траншеями, в которых мальчишки находили противогазы и осколки снарядов. Население ходило в Сосновку за шишками, хворостом для печек. Зимой лыжная трасса проходила по всему периметру парка, на ней проводились лыжные соревнования и сдача норм ГТО у студентов и школьников всего города.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное