Удержать любой ценой

— Сегодня один из твоих помощников сообщил мне, что освобождение Аслама — дело дней. Как только я увижу, что он на свободе, я смогу уехать.

— Обратно к Максу и к жизни с несбывшимися ожиданиями?

— Ты знаешь, как я к нему отношусь, и тем не менее продолжаешь меня…

Не дав ей договорить, Зейн притянул ее к себе, воскликнув:

— Да я завидую вашей дружбе черной завистью! Вот что ты со мной сделала, Амалия.

Она едва не задохнулась от его признания, но нашла в себе силы продолжить:

— Теперь, когда наш план выполнен, мне необходимо вернуться в свою обычную жизнь. Я не могу вечно находиться в подвешенном состоянии ни ради Аслама, ни ради тебя. Настала пора вернуться из мира фантазии в реальность.

— Тебе нет пока необходимости покидать Синтар, — возразил Зейн.

«И меня», — добавил он про себя. Его невысказанная мысль повисла в воздухе.

В душе Амалии снова забрезжил огонек надежды.

— Что… что ты имеешь в виду? — запинаясь спросила она.

— Ты права. Мира замужем, а пресса, моя семья, подданные продолжают верить, что мы жених и невеста, несмотря на неблагоприятные результаты опросов общественного мнения по поводу твоих шансов стать королевой. Что касается меня, я тобой просто очарован. Ты эдакая современная Золушка. Зачем нам это все разрушать?

— Ты хочешь, чтобы я осталась в Синтаре?

— Да. Здесь со мной во дворце.

Амалия испугалась, что ее сердце может вырваться из груди, с такой бешеной скоростью оно заколотилось.

— Зейн, я не знаю, что…

— Благодаря шантажу, к которому ты прибегла с самого начала, мне можно еще какое-то время не беспокоиться о браке. И я не вижу причин, по которым мы не можем наслаждаться друг другом до тех пор, пока мне не придется все-таки выполнить свой долг.

Амалия почувствовала невыносимую боль, будто ей вонзили в сердце нож или проткнули грудь стрелой.

— Ты по-прежнему намерен искать подходящую кандидатуру на роль жены?

— Да. Сейчас я могу позволить себе маленькую передышку, но в конце концов я должен жениться.

Амалия вскочила так стремительно, что у нее на секунду закружилась голова.

Она оказалась права. Он никогда не видел в ней потенциальную претендентку в жены. Он не дал ей этого шанса.

Задрав подбородок, она прикрыла кровоточащее сердце гордостью и самоуважением, словно щитом.

— Приятно слышать, что ты все тщательно продумал. Но, к сожалению, твои планы не совпадают с моими, — официальным тоном сообщила она.

Лицо Зейна посуровело.

— Можно узнать, почему?

— Понимаешь, у меня тоже есть цели в жизни. Конечно, не такие глобальные, как у тебя, но, поскольку я решила начать новую жизнь, мне необходимо наверстать упущенное время. Бесперспективные отношения с тобой лишь продлят агонию никчемной жизни. Это напоминает мне печальную судьбу матери, — горько сказала она, проклиная про себя свою гордость. — Если я что и вынесла из нашего двухмесячного общения, так это то, что я не стану строить свою жизнь, принимая во внимание страхи или эмоциональную неустойчивость партнера. Это касается и тебя с твоей попыткой выбора подходящей невесты.

Он до боли стиснул ее руки. На глазах Амалии выступили слезы.

— Но ты всегда знала, чем все закончится.

— Да. Но с меня довольно. Я хочу уйти, прежде чем ты окончательно поработишь меня и я стану твоей тенью, — твердо сказала Амалия. — Не поступай так со мной, Зейн. Я не хочу сожалеть, что встретила тебя. Пожалуйста, не заставляй меня возненавидеть и тебя, и себя.

Его глаза горели неистовым огнем. Амалия содрогнулась, увидев в них непреклонную решимость. Они оба прекрасно знали, что она бессильна ему противиться. Стоит ему сделать шаг навстречу и коснуться ее губами, как она согласится остаться…

Но шейх, разжав руки, молча ее покинул.

Амалия упала на колени, испытывая одновременно и разочарование, и облегчение.

Глава 12

Зейн стоял у окна своего кабинета, засунув руки в карманы брюк, и рассеянно разглядывал обширную территорию, прилегающую ко дворцу. Последние несколько недель выдались очень тяжелыми. Он с головой окунулся в работу, не щадя ни себя, ни персонал в тщетной попытке не думать об Амалии.

Долг против личного счастья — этому догмату он подчинялся всю жизнь. Но сейчас Зейн не находил прежнего удовлетворения в работе. Чем больше он трудился на благо Халиджа, тем большее раздражение это вызывало.

Ему пришлось заплатить слишком высокую цену.

Амалия пробила брешь в непроницаемой стене, которую он возвел вокруг себя, добравшись до тайных уголков его души.

Он пытался дозвониться до нее все утро, но безуспешно. Наступил полдень, солнце золотило верхушки деревьев в дворцовом саду.

Он пришел сюда, потому что здесь он впервые ее встретил? Неужели она бросила его окончательно и бесповоротно? Даже на звонки не отвечает. Помочь ей мог только один человек. При мысли об Амалии и Максе у него все внутри переворачивалось.

Запоздалые сожаления терзали его душу. Он не должен был позволить ей уйти. Ему нужно было быстрее преодолеть все сомнения и понять, что мир пуст и безрадостен, когда Амалии нет рядом, и никакая, пусть даже самая покладистая и подходящая женщина не может ее заменить.