Удивительные истории нашего времени и древности

Вьется по ветру головная накидка,Прикрывая черные волосы, ниспадающие на щеки;Узкие-узкие сапожки облегают ножки,Подобные росткам бамбука.Верхом на коне,В шароварах, в коротенькой куртке;С широкого пояса, сжавшего талию туго,

Свисает подвеска со львом.Лук и колчан под рукой,Стрелы с гусиными перьями.Нетрудно представить себе,Как прелестна она и стройна,Когда на коне повернетсяИ натянет свой лук;

Там, где стрела пролетит, —Жалобный крик обезьян,Подстреленный ястреб падает вниз.Крики восторга — ученому юноше,И всем невдомек, что этоМужчиной одетая дева.

И вот она со своими провожатыми прибыла в город Чэнду. Вэнь Лун отправился вперед, чтобы разыскать гостиницу поукромнее и почище, и, когда разыскал, проводил туда Цзюньцин. Путники сняли поклажу. Цзюньцин приказала жене Вэнь Луна приготовить что-нибудь поесть из захваченных с собой припасов, а сама попросила, чтобы ей подали *чайник вина, села за стол и, не торопясь, стала пить. Но, как говорится, «без случайностей не бывает рассказа».

Как раз напротив того места, где сидела Цзюньцин, было окно соседнего дома, от которого гостиницу отделял только маленький дворик. Окно это было чуть приоткрыто, а возле него стояла девица, и, пока Цзюньцин пила вино, девушка не спускала с нее глаз. Когда же Цзюньцин поднимала глаза, та скрывалась, но от окна не отходила. В какой-то момент взгляды их встретились, и Цзюньцин успела заметить, что девушка эта изумительно красива.

«Вот, оказывается, какие красивые женщины бывают на свете!» — подумала Цзюньцин.

Читатель! Будь Цзюньцин мужчиной, сердце ее, конечно, не осталось бы равнодушным; она, наверно, постаралась бы произвести впечатление на красавицу и уж непременно, так или иначе, дать ей понять о своих чувствах. Но Цзюньцин сама была женщиной и потому, не обращая никакого внимания на незнакомку, приступила к обеду, а поев, отправилась в ямэнь заниматься делами. Так она провела полдня и вернулась в гостиницу только к вечеру. Не успела она сесть, как красавица из дома напротив, заслышав голоса, опять подошла к окну и стала смотреть в сторону Цзюньцин.

«Что ты глядишь на меня? — смеялась в душе Цзюньцин. — Если б ты только знала, что я такая же как и ты!..»

В это время в комнату вошла старушка с коробкой в руке. Подойдя к Цзюньцин, она положила перед ней коробку, поздоровалась и сказала:

— Это от молодой госпожи Цзин, — она видела, что вы пьете один, и велела поднести вам фрукты.

Цзюньцин открыла коробку: там были *наньчунские апельсины и *шуньцинские груши — тех и других штук по десять.

— Я оказался здесь случайно, проездом, — отвечала ей Цзюньцин, — с молодой госпожой ни в родстве, ни в знакомстве не состою и потому не смею считать себя достойным чести принять ее любезное подношение.

— Госпожа сказала, что среди тысяч и тысяч людей, останавливавшихся здесь, ей еще никогда не случалось видеть человека такой красоты, такой приятной, располагающей внешности. Она решила, что вы непременно благородного происхождения, расспрашивала о вас и узнала, что вы сын господина Вэнь Цюэ. Госпожа сказала, что здесь, в захолустной гостинице, не найти ничего вкусного, и велела мне поднести вам вот это, немного утолить жажду.

— Кто такая ваша госпожа и почему она живет здесь, возле гостиницы?

— Она дочь помощника министра господина Цзина из Цзинъяни, — отвечала старушка. — Родители ее умерли, и она живет у своей бабки по матери. Молодая госпожа очень богата, владеет десятками и десятками тысяч, но никак не может найти себе жениха по вкусу. Дед ее по матери — известный в округе господин Фу. Самые большие гостиницы в этом городе почти все принадлежат ему. Домов у него не один десяток, и доходы огромные. Обычно он со всей своей семьей живет здесь, возле гостиницы, где более тихое место. Господин Фу не решается сам сватать внучку за кого-нибудь, так как боится, что пара окажется неподходящей и потом его же будут упрекать. Поэтому он всегда говорит ей: «Ты уж сама смотри и прямо мне скажи, кто тебе понравится, того я и буду сватать». Но молодая госпожа такая странная, она ведь на редкость хорошо разбирается в людях, однако до сих пор еще ни разу не говорила, что ей кто-то пришелся по душе. А вот сейчас увидела вас и так стала хвалить, так расхваливать... Боюсь, что самой судьбой вам суждено соединиться, и, вероятно, настало время.

Цзюньцин нечего было ей на это ответить. Улыбнувшись, она лишь сказала:

— Ну где мне такое счастье!

— Ну-ну-ну, — пробормотала старушка. — Ладно уж, я пошла.