Угрешская лира. Выпуск 3

Светом солнечным, светом лунным,

майскими звёздами освещена

не только Люберецкая коммуна —

вся наша Родина, вся страна.

Солнечный свет. Перекличка птичья.

Черёмуха – вот она, невдалеке.

Сирень у дороги. Сирень в петличке.

Ветки сирени в твоей руке.

Чего ж, сероглазая, ты смеёшься?

Неужто опять над любовью моей?

То глянешь украдкой. То отвернёшься.

То щуришься из-под широких бровей.

И кажется: вот ещё два мгновенья,

и я в этой нежности растворюсь,—

стану закатом или сиренью,

а может, и в облако превращусь.

Но только, наверное, будет скучно

не строить, не радоваться, не любить —

расти на поляне иль равнодушно,

меняя свои очертания, плыть.

Не лучше ль под нашими небесами

жить и работать для счастья людей,

строить дворцы, управлять облаками,

стать командиром грозы и дождей?

Не веселее ли, в самом деле,

взрастить возле северных городов

такие сады, чтобы птицы пели

на тонких ветвях про нашу любовь?

Чтоб люди, устав от железа и пыли,

с букетами, с венчиками в глазах,

как пьяные между кустов ходили

и спали на полевых цветах.

1937

«Если я заболею…»

Если я заболею,

к врачам обращаться не стану,

Обращаюсь к друзьям

(не сочтите, что это в бреду):

постелите мне степь,

занавесьте мне окна туманом,

в изголовье поставьте

ночную звезду.

Я ходил напролом.

Я не слыл недотрогой.

Если ранят меня в справедливых боях,

забинтуйте мне голову

горной дорогой

и укройте меня

одеялом

в осенних цветах.

Порошков или капель – не надо.

Пусть в стакане сияют лучи.

Жаркий ветер пустынь, серебро водопада —

Вот чем стоит лечить.

От морей и от гор

так и веет веками,

как посмотришь, почувствуешь:

вечно живём.

Не облатками белыми

путь мой усеян, а облаками.

Не больничным от вас ухожу коридором,

а Млечным Путём.

1940

Ржавые гранаты

Мы не однажды ночевали в школах,

оружие пристроив в головах,

средь белых стен, ободранных и голых,

на подметённых наскоро полах.

И снилось нам, что в школе может снится:

черёмуха, жужжанье майских пчёл,

глаза и косы первой ученицы,

мел и чернила, глобус и футбол.

Мы поднимались сразу на рассвете,

сняв гимнастёрки, мылись у реки.

И шли вперёд, спокойные, как дети,

всезнающие, словно старики.

Мы шли вперёд – возмездье и расплата,

оставив в классе около стены

страницу «Правды» мятую, гранату,

размотанный кровавый бинт солдата —

наглядные пособия войны.

1941

«Вот опять ты мне вспомнилась, мама…»