Уилт незнамо где

Одновременно полицейские методично обыскали Лилайн-Лодж и забрали оттуда все трости и прочие увесистые предметы, которыми Гарольду Ротткомбу могли нанести удар по голове – чтобы потом, оглушенного, сбросить в реку Такова была версия следствия. По настоянию центрального комитета партии полиция отказывалась признать смерть теневого министра случайной.

– Утонул он в реке, это факт, – сказал старший инспектор уголовного розыска группе полицейских, брошенных на это дело. – Эксперты проверили воду в легких – она не морская. На этот счет у них нет никаких сомнений. Но точно назвать время смерти они не могут. От семи до десяти дней назад, может, чуть больше. Это первое, что нам известно. Второе: его «ягуар» стоит в гараже. Значит, сам доехать до побережья и броситься со скалы он не мог. Это без вопросов. Потом, на руле отпечатки его жены. Значит, она водила его машину или, как минимум, переставляла, так?

– Эксперты говорят, она последняя, кто пользовался машиной, – подтвердил остонский суперинтендант.

Далее – кровь Уилта на полу «вольво».

– Это объясняет, что она делала в Ипфорде. В общем, улик на нее хватает. А что самое важное, у этого Уилта на голове точно такая же рана, как и у ее мужа. Так что будем допрашивать день и ночь, пока не расколется. Ах да, вот еще что: мы немного покопались в ее прошлом – полный кошмар! Поддельное свидетельство о рождении, проституция, садомазохизм и все что хотите. Короче, та еще штучка.

– Она не просила связаться с ее адвокатом? – спросил другой детектив.

Главный инспектор уголовного розыска улыбнулся.

– Звонила адвокату мужа и – удивительное рядом! – не дозвонилась. Он в отпуске. Он мне сам так сказал. Я, дескать, во Франции. Что ж, мудро. Разумеется, она имеет право на бесплатного дебила, от которого больше вреда, чем пользы. Она это прекрасно понимает, поэтому отказалась.

В это время в комнате для допросов Рута-Шпицрутен отказывалась разговаривать со следователем.

Глава 33

Как и надеялся Флинт, визит Ходжа и американцев на Оукхерст-авеню прошел неудачно. Еву они застали в слезах.

– Понятия не имею, где он, – рыдала она. – Исчез и все тут. Мы вернулись из Америки, его нет, и где он – неизвестно. Ни записки, ничего. Кредитки в кухне на столе, чековая книжка тоже. Из банка он тоже денег не брал… Прямо не знаю, что и думать.

– Может, несчастный случай? Вы не звонили в больницы?

– А как же! Первым делом. Только без толку.

– Он когда-нибудь проявлял интерес к другим женщинам? – спросил один из американцев, критически оглядев Еву.

У той мгновенно высохли слезы. Чего-чего, а наглых янки она больше терпеть не намерена – особенно всяких копов, переодетых в штатское, в темных очках и машинах с тонированными стеклами.

– Нет, не проявлял, – отрезала Ева. – Он прекрасный муж, и нечего задавать идиотские вопросы. Катитесь лучше, пока целы.

Ева свирепо захлопнула дверь прямо перед носом у полицейских. Те вернулись к машине и увидели спущенное колесо. Четверняшки радостно следили за ними из окна своей комнаты – шину проткнула Джозефина.

Инспектор Флинт очень удивился, когда доктор Педж перехватил его в коридоре. Видок у психиатра был хуже некуда, и он, беспрестанно и беспомощно, тряс головой.

– Слава богу, вы пришли! – воскликнул врач, схватил Флинта за руку и затащил к себе в кабинет. Там он быстрым жестом показал – садитесь, а сам рухнул на свое место, за стол. Открыл ящик, отправил в рот несколько голубых таблеток.

– Что, трудно приходится с нашим другом Уилтом? – спросил Флинт.

Врач вытаращил глаза:

– Трудно? – выдохнул он. – Трудно? Да эта сволочь имела наглость вытащить меня из постели в четыре утра, и все ради потрясающего известия – оказывается, я веду свое происхождение от семейства Понгидов.

Он замолчал, налил в стакан воды и принял еще одну таблетку.

– Значит, вам пришлось ехать сюда ночью… – начал Флинт. Доктор Педж чуть не поперхнулся:

– Ехать? Какой там ехать! Спать приходится прямо здесь, на кушетке – на случай, если кто надумает вешаться посреди ночи. Такая вот нехватка кадров. А я, между прочим, дипломированный психиатр, специалист по сложным параноидальным расстройствам. А не какая-нибудь ночная сиделка.

Флинт хотел выразить сочувствие, но не успел.

– В довершение ко всему, мерзкая свинья взяла моду весь день спать, а потом всю ночь жать кнопку вызова и задавать всякие каверзные вопросы! Вы не представляете, что это за тварь!

Флинт сказал, что очень даже представляет.

– Он мастер молоть языком не по теме. Уж сколько раз я его допрашивал, а он всегда умудряется увести разговор в другую сторону.

Доктор Педж устало оперся о стол.

– Я ему никаких вопросов не задаю. Это он их мне задает. Представляете, в четыре часа утра вдруг спрашивает: известно ли вам, доктор, что вы на 99,4 % бабуин? Это, видите ли, подтверждено анализом ДНК. Именно это он имел в виду, когда говорил про Понгидов.

– Вообще-то, он перепутал. Не бабуин, а шимпанзе, – поправил Флинт, надеясь таким образом успокоить несчастного доктора.

Но ничего не вышло – тот вскинулся и дико посмотрел на инспектора.