Уинстон Черчилль

Наполеон определил гениальность как способность “концентрироваться на определенных целях в течение долгого периода, при этом не утомляясь”. Именно эти черты продемонстрировал Черчилль в своем отношении к германской угрозе. Напомним, что сразу после окончания первой мировой войны французы яростно настаивали на том, чтобы граница между Францией и Германией была проведена по Рейну, и чтобы пограничные области Германии вошли под юрисдикцию Франции. Но англичане, как и американцы, полагали, что такое смещение франко-германского баланса будет означать “излишнее” усиление Франции на континенте, где она и без того обрела союзников в лице Польши, Югославии, Румынии и Чехословакии (т.н. “малая Антанта”). Ссылаясь на 14 пунктов Вильсона, и, прежде всего, на декларированное в них право самоопределения наций, англичане и американцы отказали французам в их требованиях. И все же Клемансо согласился подписать мир с Германией лишь, во-первых, в случае предоставления ему совместной англо-американской гарантии целостности Франции, во-вторых, если Рейнская область будет демилитаризована, в-третьих, если будет осуществлено полное разоружение Германии. В соответствии с пожеланиями французов между Ллойд Джорджем и Вильсоном - с одной стороны, и Клемансо - с другой был подписан договор о гарантиях. Но то, что Соединенные Штаты не ратифицировали Версальский договор, лишило подпись президента Вильсона значения. Осталась гарантия лишь одной Британии.

Не считая гарантии достаточными, французы предприняли одностороннюю попытку укрепить свое стратегическое положение, они ввели в начале 1923 г. свои войска в демилитаризованную Рейнскую область. Это было нарушением договора с Германией, и в Англии действия французов не получили поддержки. Французские войска в конце концов должны были выйти из Рейнской области, но их односторонние действия уже нанесли ущерб союзным связям (и без того не столь тесным) с Англией. Во взглядах прежних союзников обнаружились значительные противоречия. Важно отметить также следующее. В Лондоне полагали, что французская армия, увенчанная лаврами победителя в первой мировой войне, является безусловно сильнейшей военной силой в Европе, она поддерживалась сильнейшими в мире военно-воздушными силами. (Это представление о мощи французской армии держалось весьма стойко, по меньшей мере, до 1934 года). Поскольку Франция являлась сильнейшей державой континента, считали в Лондоне, не имеет смысла еще более ослаблять Германию.

Очередной сдвиг в мировой политике был вызван мировым кризисом. К концу 1931 г. стоимость ценных бумаг в Нью-Йорке и в Лондоне равнялась 11% того, что стоили эти бумаги до октября 1929 г. Пожалуй, ни одну страну мира кризис, начавшийся в Соединенных Штатах в 1929 г., не затронул в такой степени, как Германию. Источники американской валюты иссякли, займы промышленности были прекращены. Не имея возможности экспортировать германские товары в США, Веймарская республика не могла позволить себе и импорта как промышленных товаров, так и продовольствия. Финансовые институты Веймарской республики обанкротились. Работу потеряли миллионы людей. Самые большие в мире очереди за хлебом стояли в Берлине на Курфюрстендам. И Гитлер сумел воспользоваться этими обстоятельствами. Он писал: “Никогда в своей жизни я не был так доволен, как в эти дни, ибо глазам миллионов немцев открылась реальность беспрецедентного свинства, лжи и измены марксистов по отношению к народу”. Во время выборов в сентябре 1930 г. нацистская партия развернула бешеную активность, обещая работу и хлеб для всех, обещая сокрушить бюрократов, наказать еврейских финансистов, вызвавших кризис, и построить сильную Германию. На этих выборах впервые нацистская партия стала мощной политической силой на германской арене. 6,5 млн. немцев проголосовали за кандидатов нацистов - рост почти в 7 раз по сравнению с предшествующими выборами год назад.

Черчилль начал бить тревогу уже в 1924 году. Он выступил с предупреждением, что “германская молодежь, увеличиваясь в числе подобно наводнению, никогда не примет условий и требований Версальского договора”. Ведь Гитлер уже в 1930 году заявил открыто, что, сформировав национал-социалистическое правительство, он и его сторонники “разорвут Версальский договор на части”. После этого они вооружатся. “Я могу заверить вас, - обратился к нации Гитлер, - что как только национал-социалистическое правительство победит в этой борьбе, ноябрьская революция 1918 года будет отомщена и головы покатятся”.

Когда союзники в 1945 году захватили архивы германского министерства иностранных дел, они нашли среди бумаг Риббентропа оценку взглядов Черчилля, помеченную 18 октября 1930 года: он убежден в том, что “Гитлер прирожденный лжец и с охотой заявит, что не имеет намерений вести против нас агрессивную войну. Но, как полагает Черчилль, немцы постараются прибегнуть к оружию при первой же возможности”.