Уинстон Черчилль

Перед Черчиллем в эти дни стояла специфическая проблема. Несколько лет тому назад в Турции был проведен сбор денег, при котором возбужденное милитаристской пропагандой население (даже крестьяне) сдавали деньги на постройку современных военных кораблей. Было собрано 6 млн. фунтов стерлингов и на британских верфях турки заказали два линкора с орудиями калибра 12,5 дюйма. Оба эти корабля, названных “Султан Осман” и “Решедие” были готовы к плаванию в июле 1914 года. Но 31 июля, когда война в Европе стала реальной, Черчилль убедил короля, что в сложившихся обстоятельствах не имеет смысла передавать корабли туркам. Турецкий командующий и матросы ожидали размещения на линкорах и грозили взять построенные на турецкие деньги корабли штурмом. Черчилль ответил им, что атака будет отражена вооруженной силой. Как ни протестовали турки, вскоре оба линкора вошли в состав британского флота. Турция в отчаянии обратилась к Германии и 2 августа 1914 года между ними было подписано секретное соглашение.

В решающий для английской истории момент Ллойд Джордж был единственным влиятельным членом кабинета министров, склонным к нейтралитету и Черчилль предпринял большие усилия, чтобы его переубедить. В серии записок, которую он в ходе многочисленных обсуждений передал через стол Ллойду Джорджу, приводились самые резнообразные аргументы, включая патриотизм, имперские выгоды и мотивы личной дружбы. Наблюдавший за ними издатель влиятельной газеты “Таймс” Д.Робинсон написал, что “Уинстон Черчилль сделал более других, чтобы кабинет предпринял решительные действия”.

Вечером 1 августа Черчилль обедал в адмиралтействе. “Мы сидели за столом и играли в бридж, карты только что были розданы, когда принесли красный ящик из Форин-оффиса, я открыл его и прочитал: “Германия объявила войну России”.

Теперь у Черчилля не было сомнений, что началась цепная реакция, которая затронет и Британию. Первый лорд адмиралтейства покинул игорный стол, пересек площадь Конных парадов и через калитку парка вышел на Даунинг-стрит 10. Как вспоминали присутствующие, на лице Черчилля читалось воодушевление. Черчилль сообщил Асквиту, что мобилизует военно-морские силы и направляет крейсера для охраны торговых путей. Это было именно то, что совсем недавно кабинет министров запретил ему сделать. На этот раз молчание премьер-министра означало согласие. “Я вернулся в адмиралтейство и отдал приказ”. На обратном пути в адмиралтейство Черчилля встретил Грей со следующими словами : “Я только что сделал нечто важное. Я сказал французскому послу Камбону, что мы не позволим германскому флоту пройти в пролив Ла-Манш”. После полуночи Черчилль написал жене: “Вот и все. Германия оборвала последние надежды на мир, объявив войну России. Германская декларация о войне против Франции ожидается с секунды на секунду… Мир сошел с ума, мы должны бороться за себя и за наших друзей”.

Дано ли людям знать, какой поворот совершит судьба? Черчилль думал, что в эти дни он спасает Британскую империю, на самом деле он встал на дорогу, которая через две мировые войны низведет Британию до положения средней европейской страны. Черчилль думам, что он возрождает имперскую славу, что он укрепляет “Юнион Джек” на четверти земной территории. А в результате доминионы получили уникальную возможность самоутвердиться и подготовить свою самостоятельность. Британская империя бросила все свои силы на страшную борьбу, в которой, как оказалось, она и не могла достичь подлинно значимых результатов. Черчилль смело шел на войну, которая не принесла Британии славы, но которая отняла у нее жизненные силы.

3 августа последовал германский ультиматум Бельгии. Теперь почти все министры были согласны с тем, что у Англии нет выбора. Теперь уже Ллойд Джордж уговаривал лорда Морли и сэра Джона Саймона - двух членов кабинета, которые сопротивлялись вступлению в войну. Морли ушел в отставку, а Саймона удалось уговорить. Все точки над i были поставлены, когда кайзер Вильгельм II объявил войну Франции и информировал бельгийцев, что германские войска войдут на бельгийскую территорию в течение следующих 12 часов.