Уинстон Черчилль

Наиболее часто цитируемыми стали три выступления Черчилля в первые 40 дней его премьерства — 13 мая, 4 и 18 июня. Это были те самые выступления, во время которых он обещал «кровь, труд, слезы и пот»; в которых он объяснял, что «наша цель — победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь»; в которых он утверждал, что «мы будем оборонять наш остров, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда»; в которых он констатировал конец Битвы за Францию и начало Битвы за Британию с призывом объединиться «ради исполнения нашего долга, и если Содружество наций и империя просуществуют еще тысячу лет, люди скажут: „Это был их звездный час“»[317]

. Черчилль выбрал рискованный, но, пожалуй, единственный правильный формат — он не стал скрывать критичность положения и тяжесть пути, по которому призывал пройти, но при этом он сумел не допустить паники, передав необходимый настрой и решимость. В его речах мрачному антуражу захлестнувших союзников поражений противопоставлялись столпы человеческих добродетелей — мужество, преданность, самоотверженность, честь и долг. Он смог представить войну как противостояние светы и тьмы, подняв народ на борьбу за высшие человеческие ценности, вселив при этом надежду и веру на благополучный исход.

Выступления Черчилля воспринимались как глоток свежего воздуха. Во время их трансляций по радио в Англии резко сокращалось потребление воды и количество телефонных звонков. Более 60 % взрослого населения страны, прильнув к радиоприемникам, ловили каждое слово своего премьера. С учетом изменившихся технологий и качества речей сегодня трудно понять, насколько сильное влияние оказывали эти выступления. В те дни передачи Би-би-си и ежедневные газеты были единственным источником официальной информации. Выступлениям Черчилля уделялось особое внимание. The Times

публиковала их на первой полосе, а Министерство информации издавало в виде отдельных памфлетов. Сам Черчилль впоследствии стал объединять свои речи в сборники, издавая их под редакцией доверенных лиц — сначала сына, затем редактора Sunday Dispatch

Чарльза Ида (1903–1964). С 1941 по 1946 год было издано шесть сборников речей Черчилля: «В бою», «Неумолимая борьба», «Конец начала», «Вперед к победе», «Заря свободы» и «Победа». Подобный формат понравился нашему герою, и после войны он (при помощи редакторов) подготовил к публикации еще пять сборников.

Военные выступления британского премьер-министра пользовались популярностью не только на Туманном Альбионе. «Трансляции Би-би-си с выступлениями Черчилля были для нас огромной поддержкой и вселяли в нас мужество», — вспоминал выдающийся дирижер сэр Георг Шолти (1912–1997). Редактор Эвелин Ренч (1882–1966) рассказывал, как сам был свидетелем огромного влияния голоса Черчилля, доносившегося из радиоприемников в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Сингапуре и Индии. По его словам, этот голос вдохновлял людей даже в таких удаленных уголках планеты, как остров Ява в Голландской Ост-Индии. Когда Нидерланды капитулировали, на крупнейших отелях острова Явы висели портреты Уинстона Черчилля и огромный знак V. Выступления Черчилля не оставили равнодушными даже тех, кто не разделял империалистических взглядов британского премьера. Например, Нельсон Мандела (1918–2013) признавался, как он и его однокурсники из сельского колледжа «собирались около старого радиоприемника слушать вдохновляющие речи Уинстона Черчилля». А в тысячах километров к востоку от Южной Африки, в Полинезии, королева Тонга Салоте Тупоу III (1900–1965) переводила речи Черчилля на тонганский язык для ретрансляции местному населению[318]

.

Признавая важность своих выступлений, сам Черчилль не питал иллюзий относительно их истинного значения. «Считается, что мои выступления — это нечто, но они всего лишь часть, причем не самая главная», — заметит он в сентябре 1945 года[319]. Впрочем, как и другие методы повышения боевого духа, которые были необходимым, но недостаточным условием для создания эффективной системы управления. Если рассматривать эту систему с позиции Черчилля, то ее эффективность зависела от двух факторов — от наличия данных и взаимодействия с коллегами. Для принятия решений Черчиллю была нужна информация. Но даже при наличии работающего в две смены штата секретарей и помощников главе правительства направлялось настолько большое количество различных документов, что у нашего героя физически не было возможности ознакомиться с ними в полном объеме. Он установил правило, чтобы ежедневный отчет не превышал одной страницы, однако учитывая его периодические возмущения пространными телеграммами от сотрудников посольств и оперативных сводок с фронтов, это правило, судя по всему, выполнялось не всегда[320].