Уинстон Черчилль

Непосредственная работа началась до решения вопроса с правами. В мае 1946 года Черчилль приступил к диктовке текста о событиях, приведших к началу войны. Первоначально планировалось, что первый том будет включать в себя описание 20 межвоенных лет, 8,5 месяца «странной войны», а также событий до конца 1940 года. В процессе работы материала подготовили так много, что первый том в окончательной редакции смог вместить только два вышеперечисленных периода. Рассмотрение решающих в карьере Черчилля восьми месяцев с мая по декабрь 1940 года — «звездный час» нашего героя — также увеличилось в объеме до полноценного (второго) тома. Указанные изменения оказались существенными, приведя в дальнейшем не только к появлению шестого тома, но и разбалансировке всего произведения со смещением центра тяжести на первую часть. Из других неприятных сюрпризов, которые поджидали издателей, стало разочарование в качестве текста с преобладанием пространного цитирования официальных бумаг и отсутствием знаменитых авторских рассуждений и аналитики. Эта же особенность распространилась и на остальные тома. Благодаря серьезным переработкам и вынесению большинства документов в приложения текст стал более читабельным и интересным, хотя уровня изложения «Мирового кризиса», не говоря уже о «Мальборо», он так и не достиг. Ради справедливости нужно признать, что по своей значимости новое произведение отличалось от предыдущих. Слишком велик был круг заинтересованных сторон, а также влияние на восприятие описываемых событий, чтобы приносить содержание в угоду форме. Фактически речь шла о первом шаге на пути создания официальной истории участия Великобритании во Второй мировой войне.

Помимо качества немало беспокойных минут издателям доставил рваный темп работы. Автор был слишком занят на других фронтах, чтобы полностью посвятить себя творчеству. Для создания комфортных условий и изоляции от других насущных вопросов издатели были вынуждены оплачивать Черчиллю творческие каникулы, которые он предпочитал проводить в Марракеше, на юге Франции, в Италии или на Мадейре. Для большинства британцев подобные поездки в теплые края были на тот момент недосягаемой роскошью. Но Черчилля это не смущало. Привыкший всегда получать по максимуму, он не стеснялся требовать удовлетворения своих запросов относительно высокого качества еды и напитков, наличия персонального автомобиля с шофером, размещения сопровождавших его помощников, секретарей, родственников и телохранителя, предоставления обязательной студии для занятия живописью и даже, при необходимости, перепланировки номеров. Но даже обеспечение шахского комфорта не гарантировало результат. У Черчилля стала появляться леность, и вместо работы над книгой он нередко предпочитал проводить время в беседах или за мольбертом. Поэтому в периоды творческих каникул его приходилось нередко побуждать к работе над книгой.

Первый том мемуаров — «Надвигающаяся буря» — вышел в США в июне 1948 года, а спустя четыре месяца — в Британии и доминионах. Описывая события с 1919 по 1939 год, Черчилль коснулся актуальных на момент публикации книги вопросов — как стало возможно возникновение нового мирового конфликта и что нужно было сделать для сохранения мира. Отвечая на эти вопросы, автор демонстрировал жесткую причинно-следственную связь между двумя мировыми войнами и воспринимал период с 1914 по 1945 год как единую Тридцатилетнюю войну. По его мнению, начало войны в 1939 году стало результатом ошибок, допущенных триумфаторами в 1919-м — «если бы не это безрассудство победителей, не было бы ни соблазна, ни возможностей для преступлений». Одним 1919 годом ошибки не ограничились. Называя Второму мировую «ненужной войной», Черчилль показывал, что ее легко можно было предотвратить, но из-за «неблагоразумия, легкомыслия и добродушия» англоязычных народов этого не произошло. Черчилль обратился к приему упрощения. Он оставил за рамками рассмотрения свои собственные экономические реформы 1920-х годов, повлиявшие на военные расходы в следующем десятилетии, а инфернальное начало сфокусировал исключительно на Германии без разбора фашизма в Италии, Испании и описания захватнической политики Японии. Также он использовал прием контраста с противопоставлением авантюрного поведения Гитлера неуверенному и чопорному стилю принятия решений британских и французских государственных мужей, показывая тем самым, что основу немецкой политики составлял блеф и решительный ответ в 1936-м, а также в последующие два года позволил бы избежать масштабного противостояния[444].