Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

Дикину ничего не оставалось, как покинуть 28 августа Туманный Альбион. На следующий день он уже работал над книгой на Лазурном берегу.

Черчилль уверял издателей, что работа во Франции прошла «в наивысшей степени приятно и плодотворно», было сделано «много правок, добавлений и улучшений». В частности, в текст были включены материалы из итальянских источников, и в первую очередь из дневников зятя Муссолини, а по совместительству главы МИД Италии Джана Галеаццо Чиано, 2-го графа Кортелаццо и Буккари (1903–1944). Первая сокращенная версия его дневника была опубликована в Нью-Йорке в 1946 году, а полная версия вышла только в 2002-м. Во втором томе Черчилль уделил целый абзац личности Чиано, заметив, что не следует быть «слишком строгими к слабым людям, которые легко сворачивают на неправильные пути, следуя искушениям достатка и должности». Чиано, по словам Черчилля, «полностью расплатился со своими долгами, представ перед орудийным расчетом»; «злодеи же напротив, – добавил политик, – сделаны из другого теста»^311[28].

Понимая, что его произведение должно содержать не только описания, основанные на различных источниках, но и личную историю, Черчилль добавил соответствующие фрагменты.

Одним из наиболее ярких отрывков подобного рода стали воспоминания о событиях 15 и 16 мая 1940 года. Прошло всего несколько дней, как Черчилль возглавил правительство, и несколько дней, как вермахт перешел в масштабное наступление. Несколько дней многочасовых обсуждений, принятия срочных решений, подготовки к кровопролитным, изматывающим сражениям, потерям и проблемам. Еще были свежи воспоминания о Первой мировой, когда европейские державы на протяжении четырех лет с чудовищным упорством истребляли друг друга. Сколько дней, месяцев и лет продлится новая война? На какие еще тактические ухищрения придется пойти? Сколько крови прольется, прежде чем одна из сторон падет? Ответ пришел неожиданно быстро. Пятнадцатого мая в половине восьмого утра Черчиллю сообщили, что ему звонит премьер-министр Франции. Рейно говорил по-английски, по голосу чувствовалось, что он был подавлен.

– Мы потерпели поражение, – произнес француз.

Черчилль не сразу ответил, поэтому Рейно повторил снова:

– Нас разбили; мы проиграли.

– Но ведь это не могло случиться так скоро? – прозвучало на другом конце трубки.

– Фронт прорван у Седана, они устремляются в прорыв в огромном количестве, с танками и бронемашинами.

– Опыт показывает, что наступление должно прекратиться через некоторое время, – попытался успокоить его Черчилль.

Но Рейно снова повторил:

– Мы разбиты; мы проиграли сражение.

Черчилль сказал, что готов приехать в Париж для обсуждения ситуации и оказания возможной помощи.

На следующий день в три часа пополудни, сопровождаемый заместителем начальника Имперского генерального штаба генералом Джоном Гриром Диллом (1881–1944) и генералом Исмеем, Черчилль вылетел в столицу Франции. Ситуация оказалась гораздо хуже, чем он предполагал. После кратковременного визита в посольство британская делегация отправилась в Министерство иностранных дел, где их уже ждали Рейно, министр национальной обороны Эдуард Даладье (1884–1970) и генерал Морис Густав Гамелей (1872–1958). «Глубокое уныние» было на всех лицах встречающей стороны. Перед Гамеленом лежала карта, на которой черной чернильной чертой была изображена линия союзного фронта. «Эта линия показывала небольшой, но зловещий выступ у Седана», – объясняет читателям Черчилль. Гамелен выступил с коротким докладом, сказав, что немцы прорвали фронт к северу и югу от Седана, французская армия частично уничтожена и частично рассеяна. Когда Гамелен закончил, наступило «продолжительное молчание».

– Где стратегический резерв? – спросил Черчилль.

Дальше он перешел на французский, на котором, по собственному признанию, говорил «во всех отношениях посредственно»:

– Где подвижной резерв?

– Его нет, – сказал Гамелен, повернувшись к британскому гостю.

«Наступила вторая продолжительная пауза, – описывает Черчилль этот эпизод. – В саду министерства поднимались клубы дыма от костров, и я видел из окна, как почтенные чиновники на тачках подвозили к кострам архивы. Таким образом, эвакуация Парижа уже подготавливалась»³¹³.