Уинстон Черчилль. Последний титан

Опираясь на опыт предыдущей войны, Черчилль готовился к кровопролитным сражениям на континенте. Также, разделяя взгляды экспертов об ограничениях немецкой экономики и невозможности вермахта одновременно противостоять в полном объеме Франции и Британии, он готовился к тому, что немцы постараются захватить Бельгию и Нидерланды с переходом к позиционной войне с Францией и бомбардировкам Британии с нарушением ее коммуникаций и линий снабжения. Но в Берлине подготовили сюрприз. Отвлекая внимание союзников на севере, они сосредоточили основной удар через считавшиеся непроходимыми Арденны. Вторгнувшись широким клином на территорию Франции, моторизованные колонны немецких захватчиков устремились к Парижу и на север, отрезая армии союзников от линий снабжения и загоняя их на побережье Ла-Манша. Утром 15 мая глава правительства Франции Рейно разбудил Черчилля телефонным звонком, сообщив британскому коллеге: «Мы потерпели поражение… Нас разбили, мы проиграли». Черчилль попытался успокоить собеседника, объясняя, что «наступление скоро прекратится»{313}

. В прошлой войне фронт всегда стабилизировался, напоминая больше движение маятника, чем удар молнии. Но в этой войне все было иначе.

Черчилль попытался уточнить у командующих на местах масштаб катастрофы. Но не добившись от них вразумительных ответов, решил сам направиться в Париж. В течение следующих четырех недель он будет пять раз пересекать Ла-Манш, сокрушаясь над тем, как с каждым разом среди французского руководства усиливается растерянность, паника и желание капитулировать. Черчилль старался ободрить, вдохновить и убедить Рейно продолжать сражаться. Одновременно на французского премьера оказывалось противоположное влияние. Причем не только со стороны коллег, но и из уст любовницы графини Элен де Порт (1902–1940), которая пыталась склонить своего возлюбленного к мысли, что Франции не стоит подвергаться разрушениям, необходимо остановить ужасы войны и заключить перемирие. «Эта женщина разрушает за ночь все, что я создаю в течение дня, – жаловался британский премьер. – Разумеется, она может предложить ему то, что я предложить не в состоянии. Я могу убедить Рейно, но я не могу с ним спать»{314}

.

У Черчилля были проблемы и посерьезнее графини де Порт. В той ситуации, в которой оказалась Франция в мае – июне 1940 года, одними словами и харизмой помочь было нельзя. Рейно требовал истребителей, французские командующие – объединения разрозненных армий и проведения контратаки. В обоих случаях Черчилль столкнулся с трудным выбором. Если Франция капитулирует, то вся оказанная ей помощь станет напрасной, а все потери в сражениях на континенте критическим образом ослабят обороноспособность его собственной страны. В то же время без внешней помощи Франции не выстоять. Для истории останется основанное на холодном прагматизме эгоистичное решение Черчилля поставить сохранение истребительной авиации для защиты Острова выше помощи союзнику. На самом деле британский премьер колебался. Идя наперекор экспертам, он несколько раз убеждал Военный кабинет о срочной необходимости направить во Францию эскадрильи истребителей, а также искал различные компромиссные варианты, например, с возвращением истребителей ночью на британские аэродромы. Унижения и разочарования также сопровождали организацию контратаки. Еще до получения приказа главнокомандующий Британскими экспедиционными силами во Франции генерал Джон Верекер 6-й виконт Горт (1886–1946) принял 25 мая решение не соединяться на юге с французскими частями, а спасать войска, пробиваясь с ними в Дюнкерк для последующей эвакуации. В других обстоятельствах такое решение могло бы закончиться трибуналом, но учитывая, что Черчилль (пусть и с опозданием) пришел к аналогичному выводу, лорд Горт получил одобрение и похвалу.