Читаем Уинстон Черчилль. Последний титан полностью

Черчилль настолько проникся новой кампанией, что захотел принять в ней личное участие и высадиться на берег Франции вместе с первыми войсками союзников. Понимая всю опасность этого предприятия, коллеги попытались остановить его, но безуспешно. Лишь личное вмешательство короля заставило премьер-министра передумать. Хотя окончательно Черчилль от своей затеи не отказался и 12 июня – на шестые сутки после так называемого «Дня Д» – пересек на эсминце Kelvin

(«Келвин») Ла-Манш и отобедал на французском побережье всего в шести километрах от линии фронта. Находясь на побережье, Черчилль обратил внимание на стоящий неподалеку монитор, который обстреливал позиции противника. Заметив, что он никогда за свою долгую карьеру не был на корабле Его Величества, который участвовал бы в боевых действиях, Черчилль захотел подняться на борт монитора, но осуществить это не удалось. Частично он реализовал свое желание оказаться на боевом корабле в момент ведения огня, когда на обратном пути предложил обстрелять побережье из орудий эсминца. Командир корабля согласился.

Примечательным в приведенном выше признании Айку – «я с тобой до конца» – было то, что Черчилль в очередной раз не мог сдержать слез. В этом также проявилась противоречивость натуры британского политика, в которой одновременно уживались чувство долга и переживание из-за неизбежности потерь. Наученный горьким опытом многочисленных штурмов укрепленного побережья, Черчилль был уверен, что новая страница военных действий союзников будет сопряжена со значительными потерями. «Мы должны позаботиться о том, чтобы приливы и отливы не покраснели от крови американских и британских солдат, а пляжи не заполнились их телами», – предупреждал он Эйзенхауэра. Поздно вечером перед началом операции он скажет своей супруге: «Ты понимаешь, что, когда ты утром проснешься, уже могут погибнуть 20 тыс. человек»{365}

.

Черчилль ошибся в своих прогнозах. За три недели боев общие потери англо-американцев составили менее 8 тыс. человек. Подобная ошибка в прогнозах распространялась не только на потери, но и на сам характер боевых действий. Весной 1944 года Черчилль заметил Эйзенхауэру, что, если к зиме союзникам удастся закрепиться на континенте, захватив Шербург и Бретань, тогда об этой операции можно говорить «как об одной из самых успешных во всей войне». А если к Рождеству они смогут занять Гавр и освободить Париж, тогда «это будет величайшей победой современности». Айк хотел было прибавить ему уверенности, заявив, что к зиме союзники уже подойдут к границе Германии, на что Черчилль ему ответил: «Мой дорогой генерал, для лидера всегда хорошо оставаться оптимистом, и я поддерживаю ваш энтузиазм, но освободите Париж к Рождеству, и никто из нас не будет от вас просить больше». Аналогичные сдержанные прогнозы он озвучивал и британским военным. В середине февраля 1944-го он заявил начальникам штабов, что к концу года союзный фронт будет пролегать «где-то во Франции» и потреблять «все наши ресурсы». Черчилль был не единственным, кто придерживался подобных взглядов. По первоначальной оценке стратегов, выход к границе Германии был запланирован лишь на май 1945 года, хотя в действительности этот этап удалось выполнить к сентябрю 1944-го – даже быстрее, чем обещал Эйзенхауэр. Но Черчилль и после начала операции продолжал придерживаться скромных оценок. В июле 1944 года в частных беседах он отмечал, что выход к Сене будет этапом «кампании следующего сезона». Увидев же стремительное продвижение союзных войск, он воскликнул: «Бог мой, и чем вы только их кормите?»{366}

Успех «Оверлорда» с одновременным масштабным наступлением Красной армии красноречиво говорил о том, что победа Антигитлеровской коалиции – вопрос времени. Говорил он и о том, что послевоенное устройство будут определять в первую очередь СССР и США, а Британии отводится второстепенная роль. У британцев не было ресурсов, чтобы справиться с первоочередными проблемами в своей империи, что уж говорить о проектировании и ответственности за будущее мироустройство. Одной из подобных проблем стал разразившийся после потери Бирмы с ее запасами риса голод в Бенгалии в начале 1943 года, который унес за полтора года жизни свыше 700 тыс. человек. Лондон мог использовать 350 тыс. тонн австралийской пшеницы, но у британцев не было транспортных судов для доставки ценного груза по назначению. Черчилль обратился за помощью к Рузвельту, но американский президент выделить корабли отказался (правда, с извинениями).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука