Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

«Великие современники» пользуется популярность не только в англоязычном мире. Эта книга переведена на голландский, иврит, испанский немецкий, норвежский, португальский, французский и шведский языки. В 2011 году сборник в переводе на русский язык (автор перевода Сергей Струков (1954–2009)) выпустило московское издательстве «Захаров» под названием «Мои великие современники».

Новая книга Черчилля была хорошо встречена читателями и критиками. В своей рецензии, опубликованной 3 октября 1937 года в Observer, Кейт Фейлинг указывал, что, хотя это произведение и посвящено «влиятельным личностям прошлого», оно также представляет интерес для сегодняшнего читателя и не потеряет своей актуальности в будущем. Он признавал, что читать этот текст — «настоящий восторг», и новая работа британского политика нисколько не умаляет ее автора, «историка Мальборо и критика мировой войны»[1452]. Другой рецензент из Evening Standard,

Джордж Малкольм Томсон, умилялся: «Как же замечательно написана эта книга! В ней нашли отражение и любовь к красивым словам, и ободряющие военные метафоры. Талант построения величественных предложений демонстрирует нам великие события в полной достоинства драпировке»[1453].

Высокие оценки также прозвучали от поэта, писателя и одного из влиятельных литературных редакторов своего времени Джона Коллингса Сквайра (1884–1958) (Daily Telegraph), назвавшего книгу «значительным достижением» автора; от Дэвида Ллойд Джорджа (Listener), охарактеризовавшего сочинение коллеги, как «возбуждающее, живое, блестящее»; от политического теоретика, издателя и супруга известной писательницы Леонарда Сиднея Вульфа (1880–1969) (New Statesman and Nation),

заявившего, что «некоторые эссе просто бесподобны»; от журналиста Герберта Сайдботэма (1872–1940) (Sunday Times), полагавшего, что автор «владеет в гораздо большей степени, чем остальные писатели, искусством создания атмосферы с эмоциями и возбуждением»; от будущего президента Института журналистики Артура Джона Каммингса (1882–1957) (News Chronicle), указавшего, что «мистер Черчилль обладает проницательным взглядом и порой видит гораздо дальше и гораздо яснее других»[1454].

Благожелательные отзывы Черчилль также получил и от своих друзей. Генерал Биндон Блад назвал книгу «очаровательной и интересной»[1455]

. Другой старый собрат по оружию, Реджинальд Барнс, был восхищен «аэрированным» авторским стилем, добавив, что Черчилля всегда «интересно читать», даже когда он пишет «скажем, о таких личностях, как Сноуден»[1456]. На «красивый стиль» указал дальний родственник автора Чарльз Стюарт Генри Вэйн-Темпест-Стюарт, 7-й маркиз Лондондерри (1878–1949)[1457]. Из других оценок выделяется мнение Арчибальда Синклера, который назвал новинку «грандиозной работой»[1458], а также Мориса Хэнки, охарактеризовавшего проделанную работу, как «самый ценный вклад в историю»[1459]

.

Свое мнение высказали также специалисты. Ознакомившись с сочинением, Тревельян заявил, что автор занимает уникальное место в жанре исторической литературы. «Профессиональные историки в большинстве своем неспособны сделать свои тексты читабельными, — констатировал он, — у непрофессионалов же свои слабости». Черчилль смог «заполнить зияющую брешь»[1460]. В его тексте «содержится огромная глубина совершенным образом выраженной политической и исторической мудрости». «Как бы я хотел, чтобы и у меня был такой же талант исторического повествования!», — восклицал профессор[1461].

Письма-поздравления Черчилль получил от премьер-министра Невилла Чемберлена, который так же, как и его предшественник Стэнли Болдуин, признавая несомненный литературный талант коллеги, не переставал удивляться его способностям создавать тексты столь высокого качества в столь напряженных условиях при одновременной загруженности по другим направлениям[1462].

Несмотря на восторг в целом, у каждого из читателей наибольшее восхищение вызвал какой-то конкретный очерк. Кому-то больше нравилось эссе про Розбери, кому-то — про Георга V. Джозайя Уэджвуд, к примеру, выше всего оценил опус про Клемансо. «Я не знаю, какое из произведений английской литературы может сравниться с этим эссе», — заметил он[1463].