Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Черчилль «блистательно доказал, что по-прежнему находится в отличной форме, написала Sunday Times. На следующий день, когда еще продолжались дебаты по вопросу обороны, Эньюрин Бивен обвинил Черчилля в том, что он позволил Америке диктовать Британии, как вести внешнюю политику. Он заявил, что Черчилль отменил поездку на Бермудские острова в 1953 году, поскольку знал, что Эйзенхауэр не согласится на его просьбу начать переговоры с русскими. Ответ Черчилля поразил палату, поскольку он впервые публично признался в том, почему не поехал на Бермудские острова: «Меня неожиданно сразил недуг, из-за которого я оказался полностью парализован. Поэтому мне пришлось отложить поездку»[2433].

Затем положил очки для чтения в карман пиджака, собрал свои бумаги и ушел. В последний месяц пребывания в должности премьер-министра он произнес в палате еще две небольшие речи. Последняя речь, произнесенная 28 марта, была посвящена памяти Ллойда Джорджа. И хотя Черчилль еще девять лет оставался членом парламента от Вудфорда, он больше никогда не выступал в палате общин.

4 апреля Уинстон с Клементиной устроили последний обед в «номере 10». Присутствовало пятьдесят человек, в том числе королева Елизавета и принц Филипп. Среди присутствовавших знатных особ, написал Колвилл, были высокопоставленные чиновники, члены правительства, члены семьи Черчилля, несколько герцогов и герцогинь, в том числе 16-й герцог Норфолк, который вскоре возглавил специальный сверхсекретный правительственный комитет под кодовым названием «Оставь надежду», на который была возложена задача организации государственных похорон Черчилля. Присутствовал Рэндольф Черчилль, который, как и следовало ожидать, напился и начал донимать Клариссу, свою двоюродную сестру и жену Энтони Идена, рассказом об отвратительной статье, которую он написал об Идене для Punch. Председательствовал сэр Уинстон, с орденами Подвязки и «За заслуги». Его послеобеденная речь приняла форму длинного тоста в честь королевы: «Я любил выпить в те годы, когда служил младшим офицером кавалерии во времена правления прапрабабушки вашего величества, королевы Виктории». В конце он поднял бокал «За королеву!». Поздно вечером, когда гости разошлись, Джок Колвилл проводил Черчилля в спальню. Старик сел на кровать и молчал несколько минут. Колвилл решил, что Черчилль «думает о том, что это его последняя ночь [в качестве премьер-министра] на Даунинг-стрит. Затем вдруг уставился на меня и с горячностью сказал: «Не верю, что Энтони справится»[2434]

.

На следующий день, вечером, Черчилль в цилиндре и фраке, предназначенном специально для таких торжественных случаев, отправился в Букингемский дворец, чтобы подать прошение об отставке. С XIX века существовал обычай присваивать почетное пэрство вышедшим в отставку премьер-министрам. Но Черчиллю не было равных, и он заслуживал чего-то большего. Тогда родилась идея пожаловать ему титул герцога, хотя королева была не в восторге от перспективы появления первого за восемьдесят лет герцога некоролевской крови. Идеальным выходом из ситуации для королевы стал бы отказ Черчилля от такого предложения. И действительно, спустя несколько дней Черчилль сказал Колвиллу, что, предложи королева ему титул герцога, он бы отказался. Колвилл передал эту информацию во дворец. Королева все-таки предложила ему титул герцога, а Черчилль, после секундного размышления, отказался. Его домом была палата общин, а не палата лордов. Позже вечером он сказал Колвиллу, что отказался от титула, чтобы не разрушать политическую карьеру Рэндольфа. Став лордом, Рэндольф не смог бы заседать в палате общин, откуда монарх выбирал премьер-министра. На самом деле после поражения в 1951 году Рэндольф Черчилль уже никогда не выставлял свою кандидатуру на выборах. Рэндольф как-то сказал о своем отце: «Ничего не растет в тени большого дерева». Отец до последнего старался сделать все, чтобы помочь сыну, хотя однажды сказал одному из личных секретарей: «Я люблю Рэндольфа, но он мне не нравится»[2435].

В среду, 6 апреля, Уинстон и Клементина устроили чаепитие в «номере 10» для почти сотни персонала. Поздно вечером Черчилль уехал в Чартвелл. Клементина, которой нужно было многое привести в порядок в их лондонском доме, осталась в городе. Черчилль прибыл в Чартвелл в сумерки, написала Мэри, и, казалось, был «в хорошей форме». У дома собралась небольшая толпа соседей и репортеров. Когда Черчилль подошел к крыльцу, один из репортеров выкрикнул:

«Каково это – не быть премьер-министром?»[2436]

Черчилль ответил: «Всегда приятно прийти домой».

Эпилог

1955–1965 годы