Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Во время семейного торжества, когда рядом с ним находились девять внуков и четверо детей, Диана вслух поразилась тому, сколько он повидал и сделал за свою жизнь. Он выслушал ее и сказал: «Я добился многого, но в итоге ничего не добился»[2429].

Черчилль думал об уходе во время рождественских праздников и в течение всей зимы. Позже Колвилл написал, что долгими зимними вечерами, оставаясь наедине с Черчиллем, «за столом для безика или обеденным столом я выслушал множество подробных объяснений, суть которых сводилась к следующему: «Я потерял интерес; я от всего устал». В середине марта, обедая с Рэбом Батлером, Черчилль заявил: «Я чувствую себя как самолет с почти пустым топливным баком, который ищет место для безопасной посадки в полной темноте». В конце марта он сказал Колвиллу, что уйдет перед пасхальными каникулами. В тот год Пасха выпадала на 10 апреля[2430].

1 марта 1955 года Черчилль произнес свою последнюю важную речь в палате общин, посвященную «Белой книге» по обороне, в которой правительство впервые объявило о решении создать водородную бомбу. Черчилль понимал, что Британия беззащитна перед таким оружием, но он хотел, чтобы и другие страны – Россия – были бы такими же беззащитными. Бомба не могла помочь Англии вернуть былую славу, но могла предоставить ей средства к выживанию. Он назвал свою речь «Средство устрашения – ядерная война». «Не существует полной защиты от водородной бомбы, – сказал он палате, – и в обозримом будущем не предвидится появления средств обороны, которые позволили бы полностью обезопасить какой-либо народ или страну от чудовищного урона, угрожающего обширнейшим территориям при использовании всего десятка таких бомб». Он продолжил, задав вопрос:

«Как нам быть?

В какую сторону нам повернуть, чтобы спасти наши жизни и будущее мира? Это не столь важно для старых людей: они все равно скоро уйдут. Но мучительно смотреть на молодых людей, деятельных и полных энтузиазма, и, в особенности, смотреть на маленьких детей, играющих в свои веселые игры, и задаваться вопросом: что ожидает их в будущем, если Бог устанет от человечества? Конечно, лучшей защитой было бы всеобщее добросовестное разоружение. Мечта об этом живет в наших сердцах»[2431].

Он употреблял выражения «Советский Союз» и «советский коммунизм», объяснив палате, что сознательно избегает слова «русский», поскольку искренне восхищается русским народом, «его храбростью, многочисленными талантами и добродушием». Опасность для человечества представляют коммунистические диктаторы, а не русский народ. Он объявил:

«Для свободного мира в ближайшие несколько лет есть единственная разумная политика.

Это то, что мы называем обороной через сдерживание… Эти сдерживающие факторы могут в любой момент привести к разоружению, при условии, что они действительно будут сдерживать. Чтобы внести в это сдерживание свой вклад, мы сами должны иметь самое современное ядерное оружие и средства его доставки.

Теперь стали уязвимы целые континенты, а не только маленькие острова, такие как Британия. И они станут еще более уязвимы, когда Советы разработают новые средства для доставки атомных бомб.

Нет причин, которые помешали бы им в ближайшие четыре, три, или даже два года разработать более совершенные виды оружия и средства для его доставки в Северную Америку. Более того, есть все основания полагать, что за этот срок они с этим справятся».

«Обнаружился любопытный парадокс, – сказал он, – говоря простым языком, с определенного момента станет справедливым утверждение, что чем хуже обстоят дела, тем лучше». Он по-прежнему верил, что, как он сказал палате, «к счастью, есть время и надеюсь, если мы будем терпеливы и мужественны… В ближайшие десять лет все средства сдерживания станут эффективнее и начнут оказывать большее влияние на мир. Возможно, к тому времени политика сдерживания достигнет своего пика и приведет нас к окончательной награде». После 45-минутного выступления его голос был по-прежнему сильным, когда он закончил выступление обращением к палате и соотечественникам: «Наступит день, когда справедливость, любовь к ближнему, уважение к законности и свободе позволят истерзанным поколениям с триумфом двигаться вперед, чтобы преодолеть ужасную эпоху, в которой мы пока живем. А до того никогда не отступайте, никогда не поддавайтесь усталости и никогда не теряйте надежды!»[2432]