Ухо на фотографии

— Оговор, подлог! Соседи заодно с Аникиной.

— Предположим. Но заодно с Аникиной и Высшая аттестационная комиссия. По справке организации, которая находится в Москве, а не в Ереване, 15 августа вы получили аттестат старшего научного сотрудника. Лично и под расписку.

И тогда гражданин Куделин, смущаясь и краснея, делает следующее заявление:

— Находился я пли нет в тот период в Москве, не столь важно. Главное другое. Не суждено мне, увы, иметь потомство. И это, если хотите знать, трагедия всей моей жизни.

Дело дошло до судебно-медицинской экспертизы.

— Трагедии не установлено, — научно установили медики. — Исследованный гражданин способен иметь детей. Природа в этом смысле отнеслась к нему вполне благосклонно.

— Все равно не мой ребенок! — упорствовал гражданин Куделин и после суда, который признал его отцом Аленки и решил взыскивать с него алименты, встал на путь детективного жанра.

Гражданка Аникина получила три зловещих анонимных письма.

«Если не откажешься от алиментов, примешь жестокую смерть», — машинописно обещал в первом письме неизвестный друг гражданина Куделина.

Второе пришло из мест заключения:

«Так и знай, не передумаешь, пришью. Мне тут недолго осталось, срок подходит к концу».

Третье таинственный рецидивист исполнил в красном цвете, цвете крови: «Я уже на свободе. Даю последний срок».

Автор имел беседу с гражданкой Аникиной. Беседующие стороны безоговорочно согласились: папаша Аленки — подленькая личность. Автор вознамерился было назвать в фельетоне во всеуслышание фамилию папаши, его должность и место работы.

Но мама Аленки забеспокоилась:

— А вдруг его, чего доброго, еще отстранят от должности? А она у него, как вам известно, хорошо оплачиваемая. В конечном счете пострадают интересы ребенка.

Посему автор все фамилии изменил. В то же время он и задумался: «А ведь гарантии, что папочка будет исправно выполнять решение суда, нету. Да и в угрозах, полученных гражданкой Аникиной, не указано в скобках, что это невинные шутки».

После долгих размышлений было решено пока просто пошутить в духе гражданина Куделина. Причем в адрес этого гражданина и в ответ на его же шутки.

В голове автора сложился

УЛЬТИМАТУМ ГРАЖДАНИНУ КУДЕЛИНУ

Погода в Москве сейчас чудная, хотя еще ниоткуда не капает (шутка). Но если вы не прекратите угрозы или станете увиливать от уплаты алиментов, миллионы читателей познакомятся с вами поближе. И в лес, откуда поступила вторая угроза, больше не попадайте — там сыро (шутка).

Шутки шутками, а вообще-то история малосимпатичная.

КРЕСЛА

Сейчас уже никто не зашивает в сиденья стульев брильянты. Поэтому читателю придется довольствоваться историей двух кресел-кроватей, в честь которых никто не учредит клуб и не откроет кабачок «Двух кресел-кроватей».

Эти кресла, хотя и не сразу, прибыли морским путем в один дальневосточный порт. Их купил в местах мебельного изобилия морской волк боцман Ветродуев. Не для себя купил, а для своей двоюродной сестры, которая ассигновала ему для этой цели полторы сотни. Но судно с креслами и морским волком отправилось из мест мебельного изобилия непосредственно на лов рыбы.

Во время лова кресла хранились в укромном местечке, укрытые брезентом ст морских волн. II тем не менее судьба их сложилась драматично.

Морской волк — попечитель кресел — за деяния, не относящиеся к сюжетной линии, был арестован и попал под следствие. Ио еще в преддверии этого печального события он был подвергнут искушению со стороны своего капитана, которому кресла Приглянулись.

— Мягкая мебель в местах, не столь отдаленных, тебе не понадобится, продай ее мне, — сделал он заманчивое предложение Ветродуеву.

— Не мои кресла, — крепился боцман. — Еще и за это потянут.

— Семь бед — один ответ! — сказал капитан и вручил ему деньги.

И вот наконец кресла-кровати прибывают в морской порт, где их поджидает у причала двоюродная сестра боцмана. Она их поджидает и видит, что капитан судна грузит ее кресла на автомобиль и сдувает с них пылинки, как со своих собственных кресел. И у нее остается «один выход: вытребовать свои кресла через суд.

Суд решает взыскать стоимость кресел с боцмана в пользу капитана, а с капитана в пользу двоюродной сестры кресла-кровати в натуре.

— Все равно кресла мои, не отдам! — заявил капитан.

И когда судисполнитель, сопровождаемый двоюродной сестрой морского волка, пришел изымать кресла, дверь ему не открыли и чаем не напоили. Кресла удалось изъять со второго визита. После личного вмешательства председателя суда. Но натуральный вид кресел уже резко отличался от первоначального.

— Получите ваш хлам! — не скрывая насмешки, сказала супруга капитана. И выдала то, что раньше называлось креслами-кроватями.

Подушки кресел находились в разобщенном состоянии, были разодраны и старательно испачканы. Двух подушек невезучая Двоюродная сестра вообще недосчиталась. На одной из оставшихся подушек сияло еще сырое пятно, от которого веяло больничным запахом.

— Обыкновенный йод, — с готовностью пояснила капитанская жена. — Пользуйтесь на здоровье, с моей стороны возражений нет.