Украденное имя (СИ)

Йаллер так и метался во все стороны - ждал, искал, снова пробовал что-то делать. Элиа же, напротив, успокоились: вернулись посланники, заручившись обещанием родичей о помощи в случае войны, сами готовились к обороне. Порой кто-то осмеливался брякнуть, что неплохо было бы и самого Саурона в плен взять, как сделали когда-то жители Йосаяна, но его тут же обрывали: и где тот Йосаян? Йаллер ловил эти слухи, усмехался и уносился дальше: больше всего боялся за керо-ликов. Поселение на берегу реки он не проведывал, - слишком далеко, отлучаться надолго ввиду войны нельзя, - кружил лишь вокруг своего, соседского. Уже не доверял себе, не верил в том, что запутанные дорожки спасут, хотя вроде бы керо-лики не должны были бы выдать себя: внешний мир им не особо был нужен, - сами себя обеспечивали всем необходимым и никуда не рвались. Но страх не уходил.

Зимняя гроза застала его на юге, возле реки. Где-то далеко бешено неслись тучи, сверкали молнии - и всё это без единой капли, без снежинки, только ярость грома и поминутное вспыхивание молний. А потом, когда тучи разошлись, небо перечеркнула тонкая неверная радуга - странная и чуждая замёрзшей земле, пожухшим травам и ледяной быстрой воде, за которой вздымались горы. Где-то неподалёку он ощутил живых: разведка элиа. Они смотрели на то, как он стоял, скрестив руки, на высоком берегу и не знали, что душа рвётся в небо - летать в тучах, видеть их рваную дикую красоту на разной высоте, встречать молнии, которые не могут причинить вреда руниа... Но - нельзя. Разнесут. Разрушат легенду, за которой удалось скрыться. А ему уже есть что охранять...

***

Беда пришла тогда, когда элиа начали уже поговаривать, что войны не будет, - мол, много времени прошло, может, и примерещилось всё тому бедолаге, напугался видения и зря всех перебаламутил.

Йаллер потихоньку присоединился к разведчикам. Возникал внезапно, сообщал сведения, - был убедителен, - и исчезал так же быстро, как и появлялся. Не был уверен, что его допустят к большему. Давить на элиа - не решался: не открываться, только не открываться, не привлекать к себе внимания. Когда армия ирукаев из далёкой серой массы стала чёткой явью, - не ушёл, хотел скрыться только в самый последний момент, но потом в какой-то миг почувствовал чужое настороженное внимание, чужую волю, шарящую по рядам живых, и понял: пора. Слишком опасно - оставаться.

Он скрылся в тени зачарованного леса, но не мог заставить себя не чувствовать: рядом началась война и пришла Смерть. Ей не доставляло ни удовольствия, ни отвращения превращение живого в мёртвое. Она просто делала своё дело - шаг за шагом. Элиа, ирукаи, - всё равно. Иногда ему до безумия хотелось перестать быть руниа, чтобы ничего не слышать, но это было невозможно... да и любое живое существо сейчас чуяло то же самое. Аксерат не позволял утаить. Аксерат обрушивал на головы живых чужую боль и не позволял остаться безразличным. Если ты живой - ты поймёшь. Вспомнились слова Ирату: каждое открытие Входа для души умершего - это разрыв материального мира, а что уж говорить о смерти в борьбе, в ненависти, в отчаянии...

Базарное Перепутье опустело, все попрятались до лучших времён. Кто-то из элиа в панике уходил в сторону моря, рассыпая по дороге страшные вести. Йаллер и сам знал, кто из знакомых ему элиа погиб. Да, брат, придя под стены города, потребовал свои творения. Знал, что элиа ответят отказом: те твёрдо были уверены, что в ответ на согласие всё равно будет война, ирукаев не удержать от разрушения, они уже жаждут крови и не остановятся... а их главарь не из тех, кто будет останавливать. Йаллер порывался броситься на помощь погибающему городу, уходил далеко, встречал беженцев, видел ирукаев, - на них тоже не действовали никакие Силовые приёмы, их нужно было просто убивать, что он и делал... и издалека тут же притягивался внимательный взгляд: а кто это? а что это? а как?.. И Йаллер тут же уходил в тень, давя бессильную ярость оттого, что вынужден прятаться вместо того, чтобы вступить в открытый бой. Он снова и снова возвращался к мысли - надо выйти самому, надо плюнуть на маскировку, надо, надо, надо... но что-то в душе трезво и холодно останавливало: ты не справишься. Ты уже один раз проходил через смерть. Связь твоей души с телом стала слабее, да и ты сам - тоже. Именно поэтому такого труда стоило выдраться из Перехода, когда взбунтовавшаяся часть Ордена попыталась замуровать там неугодного руниа, и уже тогда, сразу, мелькнула мысль, что до гибели в Ущелье Судьбы это далось бы более безболезненно... И именно поэтому выходить сейчас в открытую в одиночку против брата - нельзя. Слишком опасно.

Всё это было так, но... издалека он слышал всё новые и новые смерти, и от этого можно было сойти с ума.