Украду твою жизнь

Якуб наклоняется ко мне, кусает угол челюсти и проводит языком по щеке. Знаю, что она солёная. Смесь пота и слёз. Дует на оставленный след. Эти прикосновения отвлекают от боли.

Я слегка расслабляюсь, что даёт ему больший простор. Он входит ещё чуть-чуть. Выпрямляется. Добавляет смазки и ещё немного прорывается вглубь.

С губ срывается глухой стон.

– Неужели я всё же первый? – звучит у самого уха его голос, полный самодовольства.

– Не-на-ви-жу, чтоб ты горел в аду.

Его рука совершает знакомое движение, протискиваясь между моим телом и матрасом. Пальцы ложатся на клитор, едва его касаясь. Обводят половые губы.

– Пока я в раю, Китикет, – целует моё плечо, и я готова поклясться, что он улыбается, – ты такая мокрая. Тебе нравится?

Член внутри вновь пришёл в движение. Боль перестала быть режущей, а я испытала приятную наполненность. Странное ощущение.

– Чтоб ты сдох, – посылаю проклятья, пряча от него своё пунцовое лицо.

Пальцы не прекращают ласкать клитор и губки. Заставляя забыть, что он совершает с моим телом абсолютно непозволительные вещи. Извращённые. Но это самое тело, вопреки моей воле, покалывает от накатившего желания.

Он растирает мою смазку, которой, кажется, очень много, у меня между ног. Тугой ком внизу живота тянет знакомой болью. Сладкой. И я поздно соображаю, что он уже реально трахает меня, не входя на всю длину. Но и то, что есть, разрывает меня напополам.

Ощущения двойственные. Непонятные. Будоражащие. Дразнящие. И от этой смеси эмоций я со всей силы зажмуриваюсь.

Хочется сбежать. Оказаться где угодно, только не здесь. Потому что я знаю, что после таких мощных переживаний меня обязательно ожидает жёсткий откат.

По его сиплому дыханию, животному рыку догадываюсь, что он на грани. Якуб то убыстряет движения члена в попке, то, почти останавливаясь, замирает. Едва скользя, добавляя лубриканта. И жёстче, грубее сжимая моё тело, вдавливая меня в матрас, вторгается в горячее нутро.

Мир вновь закручивается. Ощущаю себя так, будто перепила и ловлю «вертолётики». Сама не замечаю, как, прикусив ткань простыни, грызу её, совершенно потеряв рассудок.

Я почувствовала, как его член запульсировал, когда он начал кончать. А его пальцы быстрее задвигались на моём клиторе. Неожиданно судорога свела всё тело.

Он испортил меня. Свёл с ума, заставив биться в конвульсиях грязного удовольствия.

Это было так сокрушающе, так мощно, что кажется, у меня из уголка рта даже потекла слюна. Облизала губы, всхлипывая, пытаясь вернуть сбившееся дыхание.

Член покинул попку. Якуб выбросил использованный презерватив и откатился на другую сторону постели. Чистую. Сухую.

Оставив меня одинокой. Мокрой. И испачканной, как он того и хотел.

Я поджала к груди ноги, приняв позу эмбриона.

Его отстранённость смыла остатки полученного кайфа ледяной волной. По щекам потекли слезы унижения. Обиды. Боли. Уже не физической. Глубокой душевной.

– Я тебя никогда не прощу, – прошептала под нос. Возможно, он и не слышал этих слов.

Через некоторое время нашла в себе силы подняться с постели. Хотелось отмыться.

Глава 37

Включила горячую воду. Пар вскоре заполнил душевую кабинку. Уткнулась лбом в холодный кафель. Никак не могла остановить поток слёз. Не столько от того, к чему он меня принудил. Сколько от его поведения после.

Впрочем, а чего я ожидала? Что он обнимет и признается в любви? После того, как унизил и растоптал? Смешно…

Намылила руки, стараясь стереть пеной его прикосновения. Но ничего не помогало. Я ощущала, как от меня исходит запах его кожи. Будто пропиталась им. А в местах, где он побывал, горело и пекло.

Смыв с тела все биологические следы преступления, завернулась в полотенце. Хотелось посмотреть на себя в зеркало. Убедиться, что я не изменилась. Или наоборот. Найти в нём отражение другой девушки. Которая почти не сопротивлялась. Стонала. Даже просила большего. Девушки, которую я совершенно не знаю. Но, к счастью, или к сожалению, оно запотело.

Возвращаться в его спальню вдруг стало страшно. И стыдно. Будто за эту ночь он узнал обо мне слишком много. Но выбора не имелось. Пересилила себя и вышла из комнаты.

Смотреть на него не могла, но глаза сами нашли его лицо. Вздрогнула, обнаружив, что, вопреки моим ожиданиям, он не спит. Пялится в потолок. Что там в его голове? Узнать хотя бы одну мысль…

Кровать большая, но далеко не чистая. Мокрая. И, похоже, Якуб занял единственный сухой островок на ней. Сначала даже думала поспать в кресле. Но поняла, что не выдержу. Чувствовала себя крайне паршиво. В голове шумело.

Одеть мне было нечего, поэтому я так и забралась на постель закутанная в полотенце. Примостилась так, чтобы не касаться его. И уснула сразу после того, как услышала шум воды в ванной. Ушел мыться.

Среди ночи проснулась от жара и обнаружила себя в кольце его рук. Обнимал, будто мы пара, переживавшая медовый месяц. Пребывая скорее во сне, чем наяву, поразилась его поведению. Только мне слишком жарко. Хотелось глотнуть воздуха, а он мне этого не давал. Вырвалась из его объятий, отстраняясь как можно дальше. Легче не стало, но всё же вновь провалилась в сон.