Укрываясь Тенью

И не обвиняй меня в субъективности. Уж слишком сильно на наше мировосприятие влияют концентрации всяких веществ в организме. И почему мне хочется кричать? Казалось бы, нет «объективных» причин. Значит, надо пить литий и слушать классическую музыку. Но откуда другим знать «объективные» причины? Они тоже зависимы от своих веществ. Может, это им нужно что-то пить, чтобы видеть истину? Но раз их большинство, то они априори правы. Всегда прав тот, кто сильнее и кого больше. Просто мне не повезло с моими веществами, а им повезло.

Смерть же избавит меня от предвзятости, очистит сознание. Вопрос лишь в том, будет ли мое сознание там, за горизонтом? Это самый трудный для меня вопрос. Смотри. Я умру. Это понятно. Мое тело исчезнет. Это тоже понятно. Но вот это понимание себя, что я есть я, куда оно денется? Нет, не мои воспоминания – всё забывается. Не мои мысли, которые сегодня есть, а завтра не до них. И не чувства, которые со временем притупляются. Вот это ощущение сидения в коробке из костей и плоти и наблюдение всего со стороны, куда оно пропадет? Куда денется весь тот мир, что я ношу с собой, на который я смотрю? Ведь он есть, пока есть я. Или всё же смерть – лишь мнимая грань между жизнью этой и той? И за ней нет пропасти, просто продолжение пути.

Сама жизнь потеряет смысл, если не будет смерти. Может, смерть – это и есть смысл жизни? Тогда надо изгнать страх и переступить черту. Но нам твердят: пока есть силы, надо бороться и идти вперед. Неважно, что цель привязана к палке, которая привязана к спине. Неважно, что сама цель уже давно неинтересна. Но раз обозначил ее, надо во что бы то ни стало достичь. И, как осел, тянуться за своей морковкой. Ну, или умереть. Я, конечно, выбрал второе. Я же не осел. Я больше не хочу быть вьючным животным, которое ишачит за еду. Потому я выпал из системы. Система всегда исторгает из себя инородные элементы, как кишечник больного дизентерией. Иначе она погибнет. А те, кто остался в ней, в этой прямой кишке, продолжают упорствовать в достижении заветной морковки. Некоторым, в чью сторону был ветер, и поэтому она отклонилась и стала ближе, даже удалось немного куснуть оранжевый корнеплод. Но, не видя ветра, они думают, что сами добились этого. И теперь эти ослы налево и направо раздают советы из серии «сто способов приближения морковки», «измени себя – и морковка станет ближе!», «весь мир – поле морковок, нужно только захотеть!». А еще весь мир полон ослов… Нет, я не говорю, что нужно сидеть на берегу реки и ждать, пока прибьется какое-нибудь дерьмо. Просто открой пошире глаза, верти головой, не стой, когда нужно идти, и не беги, когда нужно переждать. Иначе жизнь размажет по стеклу и смахнет дворниками. И останешься лежать в пыли на обочине рядом с другими такими же неудачниками. Слой за слоем пыль от проезжающих мимо машин покроет тебя. Твои следы заметет. А тебя забудут.

И вот тогда ты действительно умрешь. Что останется после тебя? Твои мечты? Твои желания и стремления? Думаешь, они кому-то нужны? Может, твоя удачная карьера? Не расстраивай родственничков. Оставь пожитки и вали скорей. Нет ничего? Тогда уйди в лес и умри там, чтоб хотя бы не пришлось возиться с твоим воняющим, распухшим, посиневшим телом. А ты, наверное, надеешься, что о тебе будут плакать и вспоминать с грустью и иногда со светлой улыбкой? Не будь наивен. Над тобой будут ржать! Может, повесят твое посмертное лицо где-нибудь на фонарном столбе и, уж поверь, проходящие мимо зеваки откомментируют тебя по полной. «Еще одним идиотом меньше». «Ну, и рожа». Каково? Запомни, всем друг на друга плевать. Если тебе улыбнулись, то только потому, что хотят иметь с тобой половые связи, причем в самой грубой форме. И уверяю, ты не получишь удовольствия. Если тебе открыли дверь, то только затем, чтобы пропустить вперед, а потом дать по голове и обшарить карманы. Если тебе помогли, значит, хотят что-то получить от тебя. Ну, ты уже в курсе, что и как. А ты будешь лежать в луже собственной крови, а, может, и еще чего, и медленно умирать. Соседи в страхе за свою шкурку отведут свои мелкие глазенки, чтобы лишний раз не пугаться, быстренько перешагнут через тебя, чтобы, не дай бог, не испачкаться, и маленькими шажками побегут в свою квартирку. Там они плотненько закроют дверку, обязательно на все замочки. И забудут о тебе. Вот и всё. В таком мире ты хочешь оставить меня жить? Перед такими людьми я должен умирать?