Улигер

День была Гюль-Тегинь в степи,Ночь была в широкой степи,И еду и ночлег в седле отправляя.Так много дней на кобыле своей седойТихо ехала Гюль-Тегинь,Проезжая за день путиРасстоянье, что в сотню днейМожет всадник проделать другой…Стал тут в чрево ее топтать,Бить ногой нерожденный малыш;Зарыдала тогда Гюлель,Стала так ребенку пенять:«Ой не вовремя вздумал тыБить ногами меня сынок,Прыть свою не в пору, — емуГоворила Гюлель, — показал.Далеко мы от юрты родной,Далеко от отца твоего.Не в чести, не среди родныхМир увидеть ты должен, а здесьВ вольной дикой степи». ПотомГоворила ему Гюлель:

«Круп кобылы теперь тебеБудет люлькой; высокий ковыльПесни петь, коль я замолчу».Так, рыдая, широкой рекиМежду тем достигла Гюлель.И к воде скорей поспешив,Жажду чуя, на землю сошла.Эй, едва сошла Гюль-ТегиньВниз с седла своего, ногойЛишь своей коснулась земли,Закружилась её голова,Ослабели члены её.Громко «Ай!» сказала она,И водой отворивши путьПоявился на свет малыш,С черным волосом головойУж покрытой, и полным ртомБелых крепких зубов коренных.Сразу, крепко сжав кулаки,Заревел надувшись малыш,Громко: «Ай!» — сказал-прокричал,(И от крика того видать)

В тот же час у кобылы седой,Что последней в стаде была,У которой отвис живот,Повылазила грива совсем,И спина прогнулась углом,Жеребенок родился. ИмелЗаплетенную гриву онИ подковы на всех ногах(В локоть целый подковы те).Подивилась тому Гюлель.Из реки проточной взялаГюль-Тегинь воды, малышаТой водой омыла, тогдаПлатьем высушила своимИ прозвала его Кэртё,Коль родился в один он часС жеребенком кобылы их.Пожелала ему затем:«Стань батыром могучим, сын,Стань великим героем, родной,Как мужчине быть надлежит…»Тут опять закричал малыш,

Чуть родившись есть захотел,Материнского молокаГромким криком требовать стал.Стала сына Гюлель кормить,Положив его к левой груди,Ближе к сердцу его положив,И сказав такие слова:«Я из левой груди своей,Той что к сердцу ближе, тебеМолока дам, сынок. ИспейС молоком тем верность родне,Правды, дружбы силу впитай!»Стал Кэртё ее грудь сосать,Зубом крепким стал теребить,Молоко все из левой грудиВыпил он, опять стал кричать,Пищи требовать громко стал.К правой тут груди положивСтала сына кормить Гюлель,Так при том говоря ему:«Я из правой своей грудиМолока тебе дам, сынок.

Я досыта тебя накормлю,Силой-удалью напою,Чтоб могучим батыром стал!»Еще пуще стал теребитьМатеринскую грудь Кэртё,Выпил все молоко, ничегоНе оставил. Опять проситьКриком громким еды себеОн у матери требовать стал.Удивившись жадности той,Говорила так Гюль-Тегинь,Так сказала: «Больно сынокЖаден ты, прожорлив не в прок,Всю мне грудь искусал своимЗубом крепким, родной мой сын.Выпил все молоко мое.Ничего не оставил. ТеперьЧем кормить мне тебя, Кэртё?!»Услыхав такие словаУстыдился Кэртё, тогдаКрик свой громкий он прекратил,Жадность быстро свою унял,И с набитым уснул животом.