Улица Полумесяца

Томас без малейших трудностей поверил бы этому. Он не мог даже представить, какие огромные душевные и эмоциональные силы требуются для воплощения на сцене роли вроде Гамлета, не говоря уже о чисто физической нагрузке.

– Но тем утром вы поссорились с кем-то и ушли в приступе гнева. С кем же, если не с Кэткартом? – спросил он у Орландо.

Молодой человек вспыхнул. Он нерешительно помолчал, а когда ответил, то впервые отвел глаза и произнес с оттенком вызова:

– С одним приятелем. Я познакомился с ним недавно. И предпочел бы не упоминать о нем в этой связи. Мы просто слегка разошлись во взглядах, только и всего. Полагаю, со стороны это выглядело более эмоционально, чем было на самом деле. Но между нами не возникло никакой недоброжелательности, мы просто… разошлись во мнениях по поводу справедливости одного дела. Не того рода расхождение, чтобы прекратить дружеские отношения, не говоря уже о том, чтобы схватиться в рукопашной.

Питту не нравилось то, что ему приходилось делать, но он не мог пренебречь своими обязанностями, хотя предпочел бы поверить Орландо.

– Есть свидетели, мистер Антрим, узнавшие в том человеке Кэткарта, – заявил суперинтендант. – Если это был не он, то мне необходимо в этом удостовериться. Как зовут вашего приятеля?

Актер вновь немного помолчал, а потом его лицо обрело решительное выражение.

– Сожалею, – он сделал паузу, надеясь оценить реакцию Питта, но полицейский невозмутимо молчал. – На самом деле он все равно уехал из города, и я даже не представляю, где его искать. Поэтому бессмысленно давать вам его имя… или адрес.

– Если он уехал из города, мистер Антрим, то вы также без ущерба для него можете назвать мне его имя, так ведь? – продолжил настаивать Томас.

– Ну, в общем, не уверен. Это могло бы нанести вред его репутации, а сам он теперь не сможет защитить себя.

– Мистер Антрим, мне необходимо лишь подтверждение того, что именно с ним вы ссорились утром того дня, когда убили мистера Кэткарта, только и всего.

– Вы же все равно не сможете ничего подтвердить, поскольку его нет в городе. Но безусловно, если бы в том фотоклубе вдруг оказался человек положения и репутации Кэткарта, то кто-то из его членов, возможно, мог бы подтвердить мои слова?

Звучит логично, подумал полицейский. Но так же логично было и то, что кто-то из фотографов мог бы подтвердить личность того человека, с которым так пылко спорил Орландо Антрим. Зачем же ему понадобилось скрывать его имя?

– Тогда мне придется навести там справки, – признал Питт, пристально глядя на собеседника. – Несомненно, другие фотолюбители видели и вас, и если ваш собеседник также числится в том клубе, то там известно и его имя. Было бы гораздо легче, если б вы назвали его мне, но если вы предпочитаете, чтобы я узнал о нем от других членов, то придется так и поступить.

Теперь Орландо выглядел очень расстроенным.

– Я понимаю, что вы не собираетесь успокаиваться. Но могу поклясться, что это никак не связано с вашим делом, – сказал он мрачно. – Мы спорили с одним дипломатом из французского посольства… и обстоятельства достаточно деликатны…

– Анри Боннаром, – быстро предположил Питт.

Орландо оцепенел от изумления, расширив глаза и слегка вздернув подбородок, но не вымолвил ни слова.

– Так где же он, мистер Антрим? – спросил супер-интендант.

– Я не вправе говорить об этом. – Лицо артиста напряженно вытянулось; он выглядел глубоко несчастным, но исполненным решимости. Было очевидно, что молодой человек не станет ничего больше говорить, как бы на него ни давили. – Я дал ему обещание, – мрачно добавил он.

И никакие уговоры Питта явно не смогли бы поколебать его решимость.

Беллмейн, видимо, остался вполне доволен отрепетированной сценой или не готов был долго оставаться в неведении насчет того, что понадобилось полицейскому от его главного героя спектакля. Он вышел из-за угла в тесный закуток, где они стояли, и внимательно глянул сначала на Орландо, потом на Томаса.

– Ах, суперинтендант, искусство вечно, а жизнь коротка[23], – с кривой усмешкой процитировал глава труппы. – Если мы действительно можем чем-то помочь вам, то мы в вашем распоряжении. Но если, с другой стороны, ваше дело не является смертельно важным, то, возможно, вы позволите нам продолжить репетицию «Гамлета».

Он очень внимательно посмотрел на Орландо, возможно, желая оценить, не повредил ли каким-то образом этот волнующий разговор его сосредоточенности на роли, и, похоже, остался более-менее доволен увиденным. Затем повернулся к Питту, ожидая ответа.

Вмешательство Беллмейна, казалось, отчасти успокоило Антрима, и он, возможно, неосознанно, сделал шаг ему навстречу. Антон покровительственно положил руку ему на плечо.

– Готовы, мой принц? – спросил он, все еще глядя на Томаса. – Если, конечно, суперинтендант не возражает…

Полицейскому стало ясно, что здесь он больше пока ничего не сможет выяснить. И так уже ему пришлось вмешаться в творческий процесс, не имея на то достаточных оснований. Естественно, Питт дал согласие.

– Спасибо, что уделили мне время, – поблагодарил он Орландо.