Улица Полумесяца

Мимо них прогрохотал омнибус – сидевшие в нем на открытом втором этаже женщины придерживали свои шляпки. Мужчина на тротуаре поглубже надвинул на лоб котелок. Продавец газет выкрикивал заголовки, сообщая о правительственном законопроекте и предстоящем визите в Лондон какой-то второстепенной королевской особы, изо всех сил стараясь заинтересовать обывателей. Пожилой мужчина добродушно улыбнулся ему, покачав головой, однако купил газету и сунул ее под мышку.

– Дай вам Бог здоровья, папаша! – крикнул вслед ему мальчишка-продавец.

Телман ждал, всем своим видом изображая нетерпение.

– На мой взгляд, с Боннаром у нас будет гораздо больше трудностей, – неохотно признал Питт. – Возможно, у него роман, который он вынужден держать в полной тайне.

– Вы же не верите в эту чушь! – посмотрел на него с насмешкой инспектор. – Виллерош ведь его друг! Если б и было нечто такое, то он наверняка знал бы. И вообще, страсть страстью, но какой человек бросит все и, не сказав никому ни слова, устремится за женщиной? Он же не из бесшабашной поэтической или актерской братии, а чиновник из правительственных кругов… Нет, такое поведение безумно даже для француза!

Питт согласился с ним – однако он не видел никакой разумной альтернативы. Вдвоем они отправились по местам, указанным в списке Виллероша, где стали наводить справки – по возможности осторожно, но и не пытаясь напустить бессмысленного тумана. Никто не знал, где мог быть Боннар, и не слышал, чтобы тот упоминал об отъезде из Лондона. И никто, решительно никто не знал ни о какой его романтической пассии. У всех создалось впечатление, что Боннар наслаждается обществом множества молодых дам, причем далеко не все они имели безупречную репутацию. О женитьбе на данный момент он даже не задумывался, а удовольствия романтических отношений виделись ему лишь в далеком будущем.

– Только не Анри! – с нервным смешком воскликнул один молодой человек. – Он слишком амбициозен, чтобы позволить себе неудачный брак, не говоря уже о том, чтобы здесь, за пределами родной Франции, волочиться за замужней дамой. Ни в коем случае, – он перевел взгляд с Питта на Телмана и обратно. – Он был… то есть он из тех счастливчиков, что вполне довольны собой – возможно, он не всегда так благоразумен, как следовало бы вести себя дипломату, но только в дружеской компании, если хотите знать. Во временно́м же отношении… я правда не представляю, как понять столь… долгое его отсутствие… – Его голос нерешительно затих.

– Значит, ему нравятся дорогие вина и блюда, но он предпочитает не связывать себя никакими обязательствами, – по-своему истолковал его молчание суперинтендант.

– Именно так, – согласился молодой человек. – Это бывалый, утративший иллюзии скептик… или, вернее, эстетствующий щеголь, обожающий свет рампы, музыкальные вечера и прочие светские развлечения, хотя вкус его мог бы стать и более изысканным.

Питт, помимо воли, улыбнулся. Все знакомые Боннара усиленно старались избежать грубых выражений, говоря о его грешках и слабостях.

– Благодарю вас. Полагаю, я все понял, – сказал Томас, выслушав это. – Вы нам очень помогли. Всего наилучшего, сэр.

Позже они с инспектором нанесли визиты еще нескольким людям из списка Виллероша, но никто из них не добавил ничего нового.

Ближе к вечеру полицейские отправились по разным клубам, в которые, как им сообщили, частенько наведывался Боннар.

В половине десятого вечера, уже усталые и обескураженные, они подошли к «Старому чеширскому сыру»[24]

, расположенному на узкой улочке по соседству с лавкой готового платья и цирюльней.

– А стоит ли? – остановившись на пороге под газовым фонарем, в свете которого по тротуару протянулись их длинные черные тени, протестующе спросил Телман, с отвращением сморщив нос.

– Может, и не стоит, – ответил Питт. – Я начинаю склоняться к тому, что либо он уехал куда-то из города после романа, который умудрился скрыть так хорошо, что о нем не догадывались даже его ближайшие друзья, либо он причастен к какому-то таинственному и, возможно, незаконному делу. Может быть, даже к убийству Кэткарта, хотя пока я не понимаю, что могло их связывать… Ладно, давайте заглянем сюда напоследок. Этот парень, вероятно, в полном довольстве нежится где-то в теплой постели с сомнительной красоткой, пока мы стаптываем сапоги, обходя половину Лондона и размышляя о том, что могло с ним приключиться.

Он повернулся к пабу, открыл дверь – и мгновенно оказался в теплой спертой атмосфере, насыщенной винными и табачными запахами. Множество молодых и более зрелых мужчин расположились маленькими компаниями за столиками, уставленными бокалами или пивными кружками – многие увлеченно болтали, а остальные напряженно слушали, подавшись вперед и стараясь не пропустить ни единого слова.

В своем неряшливом наряде и с шевелюрой, давно нуждавшейся в услугах парикмахера, Томас, должно быть, сошел за представителя богемы, поскольку его появление не привлекло ни малейшего внимания. Он не знал, радоваться этому или печалиться, хотя не сомневался, что его начальству это не понравилось бы.