Ультиматум Борна

– Отлично! – Борн сел на кровать и проверил колено; что бы с ним ни произошло, теперь все было в порядке. – Мне нужен телефон!

– Честно говоря, больше всего меня разозлило это проклятое одеяние! – продолжал ветеран Эль-Аламейна. – Чертовски кощунственно, честное слово – прости, дорогая.

– О чем это вы?

– Белая роба, дружок! Она принадлежит Бинки – это пара через коридор, с которой мы вместе путешествуем, с замечательного Beau-Rivage[111] в Луизиане. Воровство, конечно, и так плохо, но для этой свиньи – уж совсем непростительно!

Джейсон схватил оружие Шакала и вломился в дверь напротив, сразу же узнав, что «Бинки» заслуживал большего восхищения, чем отвел ему бригадир. Он лежал на полу, истекая кровью от ножевых ран в живот и горло.

– Я не могу никуда дозвониться! – прокричала женщина с редеющими седыми волосами; она стояла на коленях над жертвой, истерически всхлипывая. – Он сражался как ненормальный – почему-то он не сомневался, что священник не станет стрелять в него.

– Сдавите кожу везде, где сможете, – скомандовал ей Борн, бросив взгляд на телефон. Он был цел! Джейсон подбежал к нему и, вместо того чтобы позвонить на вахту или оператору, позвонил в свой номер.

– Крупкин? – прокричал Алекс в трубку.

– Нет, это я! Первое: Карлос на лестнице – коридор, по которому я пошел! Второе: здесь порезан мужчина, тот же коридор, седьмая дверь справа! Поторопись.

– Как смогу. У меня прямая линия к офису.

– Где, черт возьми, команда КГБ?

– Они только что прибыли. Крупкин звонил несколько секунд назад из вестибюля – вот почему я принял тебя…

– Я иду на лестницу!

– Ради бога, зачем?

– Затем, что он мой!

Джейсон побежал к двери, не сказав ни слова успокоения бьющейся в истерике женщине; невозможно было взять их с собой. Он выскочил на лестницу, держа в руке оружие Шакала. Затем побежал вниз по ступеням; услышав топот собственных ботинок, остановился на седьмой ступеньке и разулся, сняв даже носки. Холодная поверхность камня под ногами напомнила ему о джунглях – плоть против холодного утреннего дерна; благодаря какому-то абстрактному, глупому воспоминанию, он почувствовал власть над собственными страхами – джунгли всегда помогали Дельте Один.

Этаж за этажом, он спускался, следуя за неизбежными пятнами крови – теперь гораздо большими, ее непросто было остановить, потому что последняя рана была слишком серьезной, чтобы ее можно было просто зажать. Шакал дважды пытался это сделать: первый раз на пятом этаже, второй – у дверей третьего этажа, что привело к новым темно-красным отметинам, поскольку ему не удалось справиться с замками.

Второй этаж, первый этаж – и все! Карлос в ловушке! Где-то в тенях внизу таилась смерть киллера, которая освободит его, Борна! Джейсон тихо достал из кармана коробок спичек «Метрополя»; он прислонился к стене, вынул одну спичку и поджег весь коробок. Затем бросил его через перила вниз, готовый выпускать очередь за очередью во все, что будет двигаться внизу!

Но там ничего не было – ничего! Цементированный пол пуст – там никого нет! Невозможно! Джейсон пробежал последние два пролета и врезался в дверь, ведущую в вестибюль.

– Что? – крикнул русский по ту сторону двери. – Кто там?

– Я американец! Я работаю с КГБ! Впустите меня!

– Что?..

– Я понял, – крикнул другой голос. – И, пожалуйста, имейте в виду, что на вас будет направлено множество стволов, когда вы откроете эту дверь. Понятно?

– Понятно! – прокричал Борн, в последнюю секунду догадавшись бросить автомат Карлоса на бетонный пол. Дверь отворилась.

– Выходи! – сказал офицер советской милиции, направляя пистолет Джейсону в ноги. – Стой, а то буду стрелять! – крикнул он.

– Незачем, – сказал запыхавшийся Крупкин, протискиваясь вперед.

– Почему?

– Комитет!

– Прекрасно, – милиционер кивнул, но остался на месте.

– Что ты делаешь? – спросил Крупкин. – Вестибюль очищен, и наша ударная группа на месте!

– Он был здесь! – прошептал Борн, будто его напряженный тихий голос мог опровергнуть значение произносимых слов.

– Шакал?

– переспросил пораженный Крупкин.

– Он спустился вниз по лестнице! Он не мог выйти ни на каком другом этаже. Все пожарные двери намертво заперты изнутри – их можно открыть только домкратом.

– Скажи, – обратился офицер КГБ к гостиничному охраннику по-русски, – за последние десять минут после того, как было приказано запереть двери, проходил ли кто-нибудь здесь?

– Никак нет! – ответил милиционер. – Только истерическая женщина в окровавленном банном халате. Запаниковав, она упала в ванну и порезалась. Мы думали, у нее может быть сердечный приступ: она так визжала. Мы немедленно проводили ее в медицинский кабинет.

Крупкин повернулся к Джейсону, снова переключившись на английский:

– Только одна женщина, поранившаяся в панике.

– Женщина? Он уверен?.. Какого цвета были ее волосы?

Дмитрий перевел вопрос охраннику; выслушав ответ, он снова посмотрел на Борна.

– Он говорит, они были рыжеватыми и кудрявыми.