Ультрафиолет

— Ну, да. Это рыба такая. Она громко визжит, поэтому и называется визга. Наверное, — неуверенно добавила Наташка. — Бабушка курсы русской кухни недавно окончила, теперь готовит всякие старые… древние штуки. Вчера, например, жарила прялки. Было вкусно.

— Прялки, значит, и визга. Ага, — усмехнулся я. — Не прялки, а пряглы4. И пирог не с визгой, а с визигой5. И визига не совсем рыба, скорее — это часть рыбы.

Наташка недоверчиво посмотрела на меня, пожала плечами и, к моему удивлению, промолчала. Мы повернули на улицу, где стоял Наташкин дом, и девочка побежала впереди меня, подпрыгивая на ходу.

Она отворила белую калитку и закричала:

— Бабушка, мы пришли! Дядя Сеня со мной! Ой, а у нас гости?

Наташка остановилась у калитки и растерянно посмотрела на меня — я поспешил к ней.

На лужайке перед домом стояла старенькая бабушка Наташи, тоже, кстати, Наташа, а рядом с ней немолодой уже монкхи — это было видно по его сгорбленной спине и ороговевшему гребню на голове.

Бабушка Наташа всплеснула руками, глядя на нас, и вдруг заплакала. Она стала вытирать глаза передником и улыбалась сквозь слезы.

Монкхи сделал шаг мне навстречу и засмеялся. На мгновение я замешкался, голова у меня закружилась, и я даже, кажется, пошатнулся. Меня поддержала Наташка — она тревожно смотрела то на меня, то на бабушку, то на монкхи. Бабушка Наташа подозвала девочку к себе, и та неохотно отошла от меня.

Я приблизился к монкхи и взял его за плечи, вглядываясь в морщинистое лицо:

— Сколько прошло времени? — только и спросил я.

— Триста шестнадцать лет, — просто ответил монкхи и добавил, лукаво улыбаясь. — Я так слышал.

На пару секунд я закрыл глаза: воспоминания прошедших веков разом обрушились на меня. Былые сражения, возвращение Великого колеса, полчища голодных петалоков под предводительством асууров Анн-Ун-наки и путешествие последнего Улья сквозь Вселенную… Сотни, тысячи сказок для новорожденного малыша… Далекое шестилетнее лето на берегу Свияги… Дочка Наташа, играющая со снежным шаром, в котором белая метель кружится вокруг маленького красного домика…

Я открыл глаза — монкхи смотрел на меня темными внимательными глазами.

— Здравствуй, первый Монкхи-Анн-Тики, основатель Семьи, хранитель Улья, — я опустился перед ним на колени, так он был мал по сравнению с моим новым экзо-скелетом. — Здравствуй, Малыш, — я осторожно обнял его.

— Здравствуй, отец, — тихо ответил Малыш и прижался головой к моему разгоряченному лбу. — Наконец-то я тебя нашел.

От него пахло хлебом и молоком.