Улыбка смерти

– Нет. То есть это не то, что ты думаешь. – Увидев его ухмылку, она смутилась еще больше. – Мне просто нужна была машина помощнее, чем те консервные банки, что стоят у нас в Центральном участке. И я думала, что ты вернешься не раньше чем через пару часов.

– Быстро закончил дела и прилетел. Тебе нужна моя помощь?

– Нет. Не знаю. Может быть. Слушай, перестань усмехаться.

– Я разве усмехаюсь? – Он обнял ее, засунул руки в задние карманы ее джинсов и притянул к себе. – Как ланч с доктором Мирой?

– Ты что, все про меня знаешь?

– Стараюсь. На самом деле я виделся с Уильямом, и он сказал, что Рианна встретилась с тобой и с доктором. Это было деловое свидание или дружеское?

– Трудно сказать. Дружески деловое. – Рорк прижимал Еву все крепче, и она удивленно вскинула брови. – Я на службе, Рорк! Учти: ты сейчас применяешь силу к полицейскому.

– Это возбуждает меня еще больше. – Он коснулся губами ее шеи. – Давай нарушим правила, а?

– Я их уже нарушаю… – Но она инстинктивно запрокинула голову, предоставив ему большее поле для действий.

– Значит, будем продолжать нарушать, – шепнул он и, вытащив руки из карманов джинсов, потянулся к Евиной груди. – Обожаю тебя гладить!

Губы его скользнули по ее подбородку, подбираясь ко рту, и тут компьютер запищал, оповещая, что анализ закончен.

– Черт, не повезло, – вздохнул Рорк, когда Ева поспешно высвободилась из его объятий. – А счастье было так близко…

– Что за ерунда? – Ева сосредоточенно смотрела на экран. – Это какая-то абракадабра.

Рорк уселся на край стола и стал читать текст.

– Здесь просто слишком много терминов, в основном медицинских. Я в этом мало что понимаю. Электронный ожог. Тебе это что-нибудь говорит?

– Сама не знаю. – Она задумчиво потеребила себя за ухо. – Как ты считаешь, в этом есть какой-нибудь смысл? Два человека погибли, и у обоих в лобной доле мозга ожог от применения каких-то электронных средств.

– Может быть, во время вскрытия что-то случилось с аппаратурой?

– Нет, – покачала головой Ева. – Это не могло произойти с обоими. Их обследовали разные медэксперты в разных моргах. Кроме того, повреждения внутренние. В мозгу. Как микроскопические дырочки…

– Что было у этих людей общего?

– Абсолютно ничего! – Она помедлила, а потом решила, что раз уж он знает часть этой истории, то можно посвятить его и в остальное. – Один из них – сотрудник, инженер по электронике из «Олимпуса».

– Матиас? – Рорк соскочил со стола и заинтересованно взглянул на Еву. – Почему ты вдруг стала заниматься этим самоубийством?

– Официально я им не занимаюсь. Просто решила сопоставить данные. Второй мозг, результаты исследования которого обрабатывала сейчас твоя замечательная машина, это мозг Фицхью. Если Пибоди удастся получить данные по сенатору Перли, я хотела бы проанализировать и их.

– Ты что, надеешься найти у него в мозгу такой же микроскопический ожог?

– Ты все ловишь на лету, Рорк. Меня всегда это в тебе восхищало.

– Почему?

– Потому что терпеть не могу объяснять все подробно.

– Ева!

– Ну, хорошо, – поколебавшись, продолжила она. – Мне показалось, что Фицхью – не из тех людей, кто добровольно лишает себя жизни. И я не хотела закрывать дела, не проверив всего. Возможно, я бы все-таки так и поступила, но я никак не могла забыть паренька, повесившегося в «Олимпусе».

Она начала нервно ходить по кабинету.

– У Матиаса ведь тоже не было предрасположенности к самоубийству. Ни мотива, ни врагов. Выпил пива, закусил – и повесился. А потом я услышала про сенатора… Таким образом, мы имеем три самоубийства без видимых причин. Ни финансовых трудностей, ни неизлечимой болезни. Кстати, и Фицхью, и сенатор покончили с собой довольно жестоким способом. Странно. И непонятно.

– Продолжай, – кивнул Рорк.

– Медэксперт, делавший вскрытие Фицхью, обнаружил в мозгу странное затемнение. Ничего подобного он никогда раньше не встречал, а он – опытный эксперт. – Ева подошла к экрану. – Видишь, написано, что вследствие этого возможны непредсказуемые изменения поведения. И никаких объяснений… – Она задумчиво потерла виски. – То есть это пятнышко, своего рода ожог, говорит только о том, что человек мог повести себя необычным образом. А самоубийство – это именно то, что меньше всего можно было ожидать от этих людей.

– Ты права, – согласился Рорк. Он снова уселся на стол, закинул ногу на ногу. – Но они могли, скажем, начать плясать голыми в церкви или подкарауливать в темных переулках пожилых дамочек. Почему все трое выбрали самоубийство?

– Вот в том-то и вопрос! Но мне, надеюсь, достаточно и этой информации для того, чтобы просить Уитни не закрывать эти дела. – Она выключила компьютер и снова повернулась к Рорку. – Теперь у меня есть несколько минут.

Он вскинул брови, делая вид, что не понимает ее.

– И что же?

– Ты, кажется, собирался нарушить какие-то правила…

– Да-да, припоминаю. А ты не забыла, что сегодня вечером мы идем на коктейль к Линкольнам? – Ева уже собиралась расстегнуть ему рубашку, но руки ее замерли на полдороге.

– Сегодня вечером? – переспросила она упавшим голосом.