Улыбка золотого бога

– А ничего, – с явным удовольствием ответил Ленчик. – По официальной версии, все трое подозреваемых умерли в один день по причине неизвестной болезни. И во имя воспрепятствования распространению заразы похоронены там же, около кургана. Ну а спустя год в неравном бою силами местных правоохранительных органов была ликвидирована бандитская группировка…

– На которую все и списали.

– Точно. И как только ты догадался?

– Но золота, полагаю, не нашли.

– И снова ты прав. Не нашли и, полагаю, не особо тщательно искали.

– Думаешь…

– А сам-то? Археологов неделю в лагере держали, никто ни в чем не сознался, а потом все в один день взяли и умерли… такое вот совпаденьице.

В совпадение я не поверил, да и Ленчик тоже. Если б и вправду речь о случайности шла, он бы теперь не ерзал, не крутил пуговицу в руках, не скреб отросшую щетину и не ухмылялся б в тридцать два зуба, пытаясь казаться крутым и циничным.

На самом деле вариантов здесь немного. Либо тот, кто помогал грабителям, раскололся на допросе, либо следователь с самого начала участвовал в деле, а потом просто тянул время, создавая иллюзию расследования, и в удобный момент избавился от свидетелей. А что, выглядело правдоподобно – неизвестная болезнь, проклятье фараонов. Хотя фараоны в Египте, а болезнь – в Монголии.

Но факт фактом – сокровища исчезли, ученые тоже, и единственная нить – Дусин золотой божок. Ленчик уходить с кухни не торопится, значит, будет продолжение, только он гордый, без наводящих вопросов говорить не станет.

– Это ведь не все еще?

– Не-а, не все. Лет этак через д-цать… в середине шестидесятых, в те же края отправляется еще одна экспедиция, тоже, заметь, историческая и археологическая, с полным комплектом ученых. Возглавлял ее некий Игорь Свищин. Ни о чем не говорит?

– Нет.

– И мне тоже, но он там, собственно, эпизодически, в виде трупа появляется и особого отношения к нашей истории не имеет. Зато имеет следствие, которое тщательно и долго копало, точнее, копалось вокруг этого дела.

– Старое вспомнили?

– А то. И главное, не поверили, что нынешние археологи о делах минувших дней, – Ленчик хихикнул от собственного каламбура, – ни сном ни духом. Первой-то версией было, что нашли припрятанное золотишко и не поделили, но все оказалось проще. Свищина убил съехавший с катушек племянничек. Конников он видел, которые мстили за нарушенный покой мертвецов и требовали жертвы, вот он и принес.

– Не вижу связи.

– А! – Ленчик погрозил пальцем. – Заинтриговал, да? А связь есть. Имелся в группе аспирант, которого поначалу в убийстве заподозрили, потому как, во-первых, его ножом и зарезали Свищина, во-вторых, накануне они крепко поцапались, и, в-третьих, аспирант тоже конников видел и ратовал за прекращение раскопок, а потом вообще сбежал.

– Куда?

– В стойбище к местным, где активно отлынивал от работы в компании некоего старца, вроде как легенды собирал. За эти легенды его с работы впоследствии и турнули, но мы ж по хронологии идем. Короче, шеф, наш аспирант вышел из истории сухим, происшествие списали на ядовитые подземные газы, которые якобы сами ученые и выпустили на поверхность, экспедицию свернули и отправили в Москву. А там наш герой вдруг ни с того ни с сего в течение года женится, и на ком, ты думаешь?

– Ленчик, сейчас по ушам настреляю, – вот паршивец, видит, что интересно. Хотя интерес – не то слово, чувствую, крепко там все закручено.

– Ага, давай, применяй силу к тем, кто беззащитен! Сатрап и изверг! Ладно, Палыч, сдаешься: да? – Ленчик наклонился вперед и громко зашептал: – А теперь самый страшный секрет. Он женился на внучке Ивана Алексеевича, который возглавлял первую экспедицию… сечешь? Хитрый дядя спер золотишко, спрятал, а потом нашел способ весточку передать с надежным человеком. Вот такой пердимонокль.

Действительно пердимонокль. Ну Ленчик, ну молодец. Только вот не совсем понятно, какое отношение та история имеет к этой. Или все-таки имеет? Да и Ленчик рассказал не все, улыбается хитро, а значит, есть что добавить.

– Договаривай давай.

– Ну, Палыч, ты просто маг и волшебник, все насквозь видишь. – Он развел руками, потянулся, зевнул во всю ширь и, заполнив таким образом возникшую было паузу, заговорил: – А теперь вспомни, что тебе твоя подружка рассказывала про то, как этот божок из семьи уплыл? И заодно фамилию нашего потерпевшего? Громов, верно? Громов Игорь Владиславович…

– И что с того?

– А то, что следователь, который по делу убиенного Свищина работал, тоже Громовым был, Громов Владислав Антонович. Вот! И в Москву он переехал спустя десять лет после того дела. А потом бац и объявился соседом по лестничной площадке! Как тебе поворотец?

Топа

Телефон сердито запищал, и Топочка сжалась. Не будет она подымать трубку, решила, значит, не будет… ни за что. А вообще возьмет и выбросит, а завтра новый купит. У нее есть деньги, Алла сказала, что у нее достаточно денег, чтобы жить самостоятельно.

Алла умная, а Топочка слабая. Вместо того чтобы выбросить аппарат, она нажала кнопку приема.

– Чё так долго? – раздраженно поинтересовался Миша. – Дрыхла?

– Н-нет.