Улыбочку, капитан Бойко!

О голой заднице рядом думать совсем не хотелось, как и смотреть в ее сторону, но не смотреть и не думать не получалось. Несмотря на вопиющую, почти болезненную худобу, в этом месте Юрка оказался неожиданно аппетитный, круглый и даже манящий. Вся его поза сейчас была в понятном смысле вызывающей и рождала понятные же мысли и идеи. Особенно – у уставшего капитана полиции, который, откровенно говоря, не помнил, когда у него в последний раз был хороший секс. Несмотря на то, что вниманием обоих полов Бойко никогда не был обделен и в силу внешности, и умения себя подать, на личную жизнь, даже одноразовую, банально не хватало времени. Порой Вадим думал о том, что в полицию имеет смысл брать кастратов или импотентов – все равно туда дорога. Или будет как сейчас – живое голое тело рядом, и все мысли сразу обращаются к этому телу и больше ни к чему. Вадим мотнул головой, отгоняя их. Думать о Киселеве в таком ключе было уже перебором, недостойным капитана полиции. Это же Юрка Кисель, считай – младший брат! Ну, может, двоюродный младший брат, или там троюродный. В любом случае – точно не объект для такого рода интереса!

Как назло утренний стояк был с ним категорически не согласен. Проклиная физиологию и собственную слабость и дурость, Вадим протянул руку и попытался вернуть футболку Юры на место, чтобы прикрыть срамоту. Футболка не поддавалась, пришлось чуть подвинуть Юрца – медленно, чтобы не разбудить ненароком. Вадим не сомневался, что тот обязательно устроит свой неизменный цирк с конями, если обнаружит, что Вадим трогал его спящим.

Юрка в принципе постоянно искал повод повыделываться и понарываться, так что то, что у него по жизни регулярно случались неприятности, было закономерным и логичным явлением. Другое дело, что Юрцу это, похоже, нравилось. Вадим улыбнулся: в чем-то Киселев ему напоминал молодого себя. Бойко тоже любил влипнуть в неприятности, желательно еще, чтобы была возможность заодно и подраться с кем-нибудь, причем победа или поражение были в равной степени желанны. Он до одури любил покалывание в пальцах, которое появляется, когда ты оказываешься в зоне риска. «Адреналиновый маньяк» – кажется так это называлось умными людьми. Позже он сообразил, что утолять свою потребность в острых ощущениях можно на законных основаниях, да еще и принося пользу обществу. Так и оказался в полиции.

Юрка в полиции тоже оказывался, правда, по другую сторону закона. Впрочем, порой и сам Вадим не понимал, где проходит та невидимая грань в обществе на самом деле, потому что даже погоны далеко не все определяли в это смутное время.

Юрка, недовольный тем, что его пытаются подвинуть, запыхтел, засучил ногами, открываясь еще больше, и снова застыл. Вадим тяжело выдохнул. Задница теперь маячила практически перед его носом. Голая, бледная, такая ладная и круглая, что рука сама собой потянулась к ней – проверить, так ли хороша она на ощупь, как и на вид. Казалось, эти мягкие белые булки идеально лягут в ладонь Вадима. Еще девчонки в юности говорили ему, что его лапищи такие здоровые, как у медведя – это почему-то всем нравилось.

Вадим остановил себя в шаге от падения в бездну. Пальцы схватили пустоту, он резко откатился по кровати к краю – от греха подальше. Не хватало еще лапать спящих и ни о чем не подозревающих беззащитных людей. Бойко мало слышал о современных версиях того, что можно считать насилием, но вот такой жест исподтишка явно тянул на это. Становиться извращенцем не хотелось.

Пару минут Вадим гипнотизировал взглядом чужую жопу, отмечая про себя и мелкие мурашки, и легкое покачивание в такт дыханию, и кокетливую родинку на пояснице. Все это было до одури красиво и конечно будоражило воображение. Бойко поймал себя на том, что представляет, как это мерное покачивание вверх-вниз становится быстрым, рваным, как он подхватывает Юрца под тощие бедра, рывком ставит в коленно-локтевую. Еще сонного, ничего не соображающего, утыкает лицом в подушку или в этот же ком из одеяла, разводит ладонями его бледные круглые ягодицы, находит дырку и вставляет сразу до конца.

Как Юрка под ним кричит, рвется, а Вадим держит крепко и насаживает туго, как стройное тело в его руках отдает дрожью и стоном на каждое движение, как по спине перед ним бегут уже не мурашки, а капельки пота, как он слизывает их в районе поясницы – там, где маячит такая симпатичная маленькая родинка.

Юрка снова заворочался, недовольно замычал, будто почувствовав нехорошие мысли совсем рядом с собой. Он повернулся на бок, вовремя притянул к себе одеяло, скрывая открытый перед в нем (и хорошо – не хватало еще на член его пялиться!), сладко вздохнул и неожиданно открыл глаза.