Улыбочку, капитан Бойко!

Он и пах как-то так – по-детски приятно: мятной жвачкой, шампунем, чем-то цветочным. Хотелось не слушать его, а, например, понюхать или потискать – такой он был сладкий и маленький. Юра, правда, себя таковым наверняка не считал, а был озабочен своей карьерой блогера-разоблачителя и с запалом ругался на московских конкурентов, которых ему пока что никак не удавалось обойти.

– Так ты поэтому в область поперся – в лесу ни одного коллеги не встретить? – резюмировал его рассуждения Вадим.

– Именно! – у Юрки загорелись глаза. – К тому же – Питер! У вас все время что-то происходит интересное!

– Что, например?

– Ну, расчлененка, продажа органов, детей воруют!

– Про воровство детей – это тебе к Лексу, – ляпнул Бойко, не подумав. – Его как раз воровали.

Сам он в этот момент странно залип на участке шеи Юры – там, где начинается рост волос. У Юры там был смешной светлый пушок, точно как у ребенка, а еще – очередная милая родинка. Сам по себе Юра внешне был, пожалуй, даже хорошеньким, если бы не вся его вредная натура.

– Что?! Этот Лекс из кофейни – жертва похитителя?! – Юра аж подпрыгнул на кровати. – Надо его расспросить!

– Нечего расспрашивать, – вернулся в реальность Бойко. – Он был мелким, ничего не помнит, к тому же тебя Паша в асфальт закатает, если его парня доставать будешь. Он сейчас и так не в духе.

– Почему?

– Потому что для твоих поисков пришлось подключить бывшего Лекса, точнее – его собаку.

– И что?

– Я тоже считаю, что ничего такого, но Паша ревнует, – Бойко пожал плечами. – Хотя это глупости.

Юра задумался, пожевал губу по своему обыкновению.

– А ты ревнивый? – спросил он зачем-то.

Бойко удивленно посмотрел на него. Такой вопрос его ставил в тупик. Он никогда раньше не задумывался над этим. Ревнивый ли он? Пожалуй, нет. Для ревности надо быть неуверенным в партнере или в себе. Ну и в принципе быть с этим партнером в каких-то подразумевающих верность отношениях. Бойко уже и не помнил, когда последний раз бывал в таких.

– Не знаю, – он пожал плечами, – некого мне ревновать. Так что нет, наверное. А тебе зачем?

– Просто, – Юра пожал плечами, – для статистики. И почему некого?

– Женат на работе, – привычно отозвался Бойко. – Фильм начинается. Будем смотреть?

Почему-то разговоры о его личной жизни хотелось поскорее свернуть. Он не был любителем выворачивать себя наизнанку, а, зная Юру, тот мог прилипнуть как банный лист – не оттащишь. Киселев явно хотел продолжить тему, но Вадим сделал звук в телевизоре погромче. Начинался какой-то незамысловатый зарубежный боевик – то, что надо для вечера пятницы.

Юрка притулился к Вадиму под бок, снова заграбастал себе большую часть одеяла, принялся задавать глупые вопросы про то, может ли Бойко вот так же прыгать или стрелять, как герой фильма и доводилось ли ему убивать людей. Бойко отмахивался от него, гонял на кухню за пивом и в целом был доволен жизнью и вечером.

***

Выходные прошли в том же ключе. Юрец никуда не рвался, не творил херни, конечно доставал Вадима, но не смертельно. В целом они не делали толком ничего: валялись, залипали в телик, ели и спали. Возможно, для активного Киселева такой вид отдыха был не очень по духу, но Вадим искренне кайфанул. После изматывающей недели все, что ему хотелось – это не делать ровно ничего. А Юра добавлял приятное разнообразие в привычную обстановку. Что бы кто ни говорил, а с Киселевым было весело. Сам Бойко никогда не слыл занудой, так что признавал, что в глубине души Юрина дурость ему импонировала; только не тогда, когда из-за нее приходилось шарахаться по зимнему лесу, разумеется, а в безопасности – дома, например.

Юра был забавным, в целом интересным собеседником, который не стеснялся высказывать свою точку зрения, спорить и в принципе относился к Бойко с изрядной долей пренебрежения. Вадим от такого давно отвык, привыкший к исключительному уважению на работе. Для Юрки же его погоны были скорее поводом для шутки. В данном случае история их знакомства работала в обе стороны: не только Бойко помнил Юрца сопливым пацаном, Юра тоже знал Вадима прыщавым и нелепым.

После выходных, однако, предсказуемо наступили рабочие будни, и, как следствие – непосильный объем работы, который немедленно навалился на Вадима. Теперь Бойко пропадал на службе с утра до позднего вечера, так что времени контролировать Юрку у него не было. Тот, впрочем, очень удачно увлекся «расследованием» какого-то нового своего дела и где-то сам пропадал и под ногами не путался. Куда он уходил и когда возвращался, Бойко не отслеживал, выдав ему ключи (в предыдущий раз Юрец умудрился сбежать, только прикрыв дверь, благо, никто к ним не залез за эти часы).

Атмосфера в участке была так себе. Февраль давал о себе знать: коллеги ходили злые и неразговорчивые, все поголовно погрязли в делах разной степени тяжести. Мрачнее всех смотрелся Чимикин, который к полнейшему удивлению Вадима так и не разрешил свой конфликт с Лексом за прошедшие выходные. Теперь сладкая парочка была на ножах, и это смотрелось одновременно забавно и диковато.