Умереть – это не страшно

На что существовала моя дочь — было для меня загадкой, потому что она нигде не работала. Перебивалась подачками однодневных любовников? В таком случае Алиса мало отличалась от продажной женщины, как ни прискорбно это звучит. Как можно так себя не любить? Ведь я старалась, пока была рядом, донести до нее мысль, что свое тело, как впрочем, и мысли, нужно держать в чистоте. Я бы подъезды мыла, только бы не подкладываться ни под кого за новую тряпку или еду. Но может, мои доводы были озвучены слишком поздно? Может, для нее улечься в постель с любым ублюдком — не проблема?

Я всегда с презрением относилась к девицам легкого поведения. Даже не с презрением, а с вполне нормальной и здоровой брезгливостью. Смогу ли я когда-нибудь относиться к Алисе по-прежнему, как к дочери?

Ступив за дверь покинутой квартиры,Я вижу грязь и вещи вперемесь.Навстречу ты выходишь в чем-то серомИ говоришь… Но я уже не здесь…

Мне хочется бежать стремглав отсюда,И никогда здесь больше не бывать,Где в раковине брошена посуда,Потухший взгляд, не прибрана кровать…Ты жалуешься: «Сильно заболела», —А мне не хочется ничем помочь,Ведь нить связующая обгорела,И больше не моя ты вовсе дочь.

Мне, прежней, нет с тобою места,Где поселилась ненависть твоя.Ничья ты дочь, ничья теперь невеста,И губишь жизнь свою ты, не тая.Я, прежняя, бы кинулась в объятья,Чтобы ласкать и пичкать молоком,И косы заплетать, и шить бы платья,

Отгородив от бед собою, а потом…Но ты не та. Ты недостойна счастья.Мечталось мне, когда тебя ждала,Когда носила, берегла в ненастье,Что я ращу опору для себя,Что все мужчины в мире ненадежны,А дочь любимая… Что может быть родней?Но выросла — мечты все уничтожив,

И став кошмаром в жизни и во сне…

С ужасом подумала, что не знаю, как быть дальше. Мальчику я помочь не смогу — самой бы кто помог! — и отпустила его на все четыре стороны. Проще сказать — выгнала из квартиры. Я слышала, как он плакал у меня под дверью, жалобно поскуливая, как приблудный щенок. Конечно, нужно было хотя бы позвонить в органы опеки, чтобы его забрали, но я сама была как этот ребенок. Ребенок, брошенный всеми.

Я не открыла дверь на его плач, потому что не знала, что мне делать. Бывает, когда надо помочь какому-нибудь человеку, а ты не то, чтобы не хочешь помогать, ты не знаешь, КАК МОЖНО ПОМОЧЬ.

Чтобы знать — надо думать, а чтобы думать — надо иметь мозг! А мой мозг был полностью поглощен депрессией, которая никогда не закончится. Да, согласна, что это еще один большой грех, из череды греховных и безнравственных поступков, за которые я потом буду расплачиваться. Я сама загнала себя в угол, из которого не вижу смысла выбираться.

Чаще люди бывают злыми просто потому, что они загнаны в угол, и им не хватает ни сил, ни ума выбраться оттуда.

2000 год

(Из дневника Алисы)