Умные парни (сборник)

Сегодня от края до края космодрома чуть менее 100 км. Здесь находятся 10 стартовых комплексов и 15 пусковых установок, 11 монтажно-испытательных корпусов, 3 заправочных станции для космических аппаратов, несколько измерительных комплексов с мощным вычислительным центром, кислородно-азотный завод, который производит до 300 тонн криогенных продуктов в сутки. В инфраструктуре Байконура два аэродрома первого класса, 400 км железнодорожных путей, более 1 000 км автодорог, 3 000 км линий связи, 600 трансформаторных подстанций. С Байконура ежегодно производится от 65 до 85 % космических стартов России. Только этот космодром может обслуживать пилотируемые запуски и старты тяжелых ракет «Протон», а также «Зенитов». Отсюда запускаются спутники телевещания, аппараты ретрансляции и связи, которые работают на геостационарных орбитах, и межпланетные станции, а также ведется обслуживание Международной космической станции.

После распада СССР администрация Казахстана открыла Байконур для окрестных казахов, привыкших к кочевому образу жизни и взиравших на космодром с завистью. По городу бродили толпы пьяных мародеров, солдаты разбегались по независимым государствам, офицеры потребовали оставлять им оружие после дежурства. Начались массовые грабежи, поджоги, спалили даже Дом офицеров. Порядок стал возвращаться, когда Министерство обороны передало Байконур со всеми объектами Роскосмосу. По общему мнению, которое приходилось слышать неоднократно и из самых разных источников, гражданское управление оказалось несравненно эффективнее военного. Медленно, но верно Байконур восстанавливается. На местном Арбате, с уютными кафе, с фонарями-шариками и львами под бронзу, всегда многолюдно. В самом бойком месте стоит полутемное и полупустое заведение под вывеской «Офицерское кафе»…

На развалинах звездных войн

По оценкам экспертов компании ILS, в мире существуют четыре космодрома, способных выполнять современные задачи: Байконур, американский Канаверал, французский Куру в Южной Америке и один из четырех китайских. Но наш космодром, безусловно, на первом месте. Из многих площадок Байконура самой загруженной является технический комплекс «Протон» – «Байторек», где когда-то шла работа над особо секретными ударными аппаратами для космических войн, до которых, к счастью, дело не дошло. Сейчас здесь корпят над разгонными блоками, навигационными ГЛОНАССами и «Протонами»…

«Бывал я в Америке, – прохаживаясь по сверкающему неземной чистотой залу размером в два с половиной футбольных поля, говорит заместитель директора завода Леонид Горюшкин. – Апломба много, а по делу намного хуже нашего. У нас чувствительные счетчики за чистотой следят, а у них пыли столько, что я с трудом удержался, чтобы пальцем слово из трех букв не написать. Мы создали прекрасные рабочие места, и я, отставной полковник, скажу, что военное ведомство такое хозяйство создать не способно».

В соседнем зале идет работа над ракетой «Протон-КМ», которая должна вывести на орбиту международный спутник морской навигации «Инмарсат». Все в белых халатах, тихо – как в операционной. Что удивительно, учитывая исполинские размеры металлических конструкций. Похоже на работу ветеринаров около вздремнувшего динозавра.

«Дома с осени был два раза по неделе, – говорит байконуровский ветеран и начальник участка Алексей Чернышев из Центра Хруничева. – Но в Москве работу инженеру за сорок не найти, а нам всем здесь за полтинник. Скучаю по семье? Кому такие старые перцы нужны? Живем, как подводники. Но работа, врать не буду, интересная и напряженная. В советские времена еще успевали на рыбалку съездить, спортом позаниматься, сейчас – вкалываем без выходных. При таком режиме от тех, кто за воротничок закладывал, давно избавились».

Мне показалось, что отчасти собеседник бравирует – положили, дескать, жизнь на космос. Были в цехе и молодые ребята. Сварщик высшей квалификации Роман Тангинский, сажень в плечах и кровь с молоком, оставил дома жену с маленьким ребенком. Супруге нет нужды работать – кроме надбавок на Байконуре получают командировочные, как за границей. Но правда в том, что вкалывают на космодроме в большинстве зрелые мужчины, а у многих возраст уже явно пенсионный.

В нескольких километрах находится монтажно-испытательный корпус под кодовым номером 11П595, где готовился к полету второй советский «Буран». Не встречал ни одного специалиста, который не гордился бы высочайшим творением человеческого гения. Но после гибели страны, где был создан космический самолет, «Буран» стал никому не нужен. А пять лет назад в заброшенном корпусе обрушилась крыша и героический «Буран» бесславно погиб. На Байконуре есть и другие «Бураны», но вывезти их с космодрома Россия не может, так как все имущество теперь принадлежит Казахстану.