Уничтожение

Джон начал прислушиваться и почувствовал, как его глаза медленно увеличиваются в размерах. Встречный бой? Потеря чуть ли не трети корабля? Сотни жертв? Гигантские потери в технике? Встреча с разумной жизнью? Картер почувствовал себя идиотом от того, что не следил за корабельными новостями. Впрочем, его сожаление было напрасным — вся операция никак не освещалась по внутреннему каналу.

Он аккуратно присоседился к группе незнакомых матросов, намекнул о своем невежестве и был буквально погребен под ворохом информации.

— И что теперь делать? — озвучил он первое, что пришло в голову.

— Скорее всего, скоро опять будет высадка, — авторитетно заявил один из матросов.

— Какая, нахрен, высадка, Скотти! Нас на берегу отутюжили так, как будто мы на пирогах и с копьями приплыли порт Сан-Диего штурмовать!

— Так мы же их всех завалили к черту!

— Так завалили или нет? Точная информация?

— Да черт его знает, но отстрелялись же так, что какую-нибудь Португалию после этого можно было бы одним взводом захватить.

— Здесь тебе не совсем Португалия.

— Это уж точно!

— Я разговоры пилотов слышал, — пробился сквозь какофонию голос пожилого техника. — У нас на берегу осталось несколько человек. Мы их подберем, а затем уйдем на пару сотен миль в сторону, там, вроде как, если верить спутнику, удобная бухта есть. Нам сейчас лучше особо в открытом море не светиться.

Джон отошел от компании в глубокой задумчивости. Если все так плохо уже сейчас, то, чем черт не шутит, возможно, стоит все же запасаться пайками... Да нет, глупость.

Вернувшись в каюту, механик откровенно обрадовался — на полу рядом с его койкой сидел тот самый черный кот и с интересом смотрел на него.

— Здорово, хвостатый! — поприветствовал его Джон. — Хорошо, что я вечно дверь забываю закрыть. Хавать будешь, или опять носом крутить?

Розмари Викерс, помощница интенданта. 3412.

Мисс Викерс, в отличие от подавляющего большинства людей на корабле, тихо радовалась случившемуся. Женское чутье недвусмысленно намекало ей, что, после тысяч смертей и попадания в совершенно иной мир, ее проступок, повлекший за собой смерть десантника, останется оставлен в прошлом.

Эгоизм? Возможно. Но Розмари, по большому счету, было плевать на мало знакомых ей людей, а вот к себе она относилась с трепетом и бережностью.

Впрочем, несмотря ни на что, вести себя она старалась тихо и незаметно, как мышка. Как однажды сказал встретившийся ей в столовой русский консультант — не буди лихо, пока оно тихо. Правда, что такое "лихо", она так до конца и не поняла, но смысл поговорки все же был достаточно ясен.

Пользуясь тем, что ей вернули карточку-пропуск, позволяющую выходить в прогулочные зоны на верхней палубе, Розмари, вытащив узкую пачку печенья из сухпайка и, налив в маленький серебристый термос свежеприготовленный чай, отправилась на прогулку.

Ближе к закату режим боевой готовности на корабле был заметно снижен и никто ей не препятствовал.

Впрочем, осторожно выйдя на палубу, девушка даже немного растерялась и чуть не ушла обратно. Прогулочная зона на авианосце была совмещена с пусковыми шахтами баллистических ракет — самолеты здесь сажать не стоило, а вот от ходящих людей никакого вреда шахтам точно случиться не могло. Рациональное использование пространства.

Обычно на этом участке палубы была тишь, благодать, чистота и немногочисленные отдыхающие от смен люди. Сегодня перед Розмари предстала обуглившаяся, отвратительно вонючая палуба, покрытая противной гарью. Гарь покрывала всю корму и только у самой надстройки потихоньку исчезала под натиском десятка матросов, ожесточенно драящих палубу, посыпающих ее какими-то порошками и иногда окатывающих водой из брандспойтов.

Помощница интенданта беспомощно замерла на выходе из надстройки, смотря на покрывающую палубу грязь и подкрадывающиеся к ней серовато-мыльные потоки. Наверное, вид ее, с термосом и пачкой печенья, был столь красноречив, что один из матросов сжалился.

— Эй, парни, стоп! Перерыв две минуты, дайте даме пройти! — и галантно отогнал мыльную воду огромной шваброй, создав нечто вроде чистого прохода.

Розмари, смущенно улыбаясь, проскользнула мимо матросов и отошла немного дальше, к самой границе зоны, где начинались владения летчиков. Здесь, к сожалению, не было толком видно берега — его закрывала громада надстройки. Зато океан и солнце, постепенно уходящее за горизонт, наблюдались отлично.

Она отвинтила крышку термоса, открыла пачку печенья и, издав вздох предвкушения, облокотилась на туго натянутый леер.

На горе мисс Викерс, именно по этой части корабля несколько часов назад пришелся ледяной удар. Известно, что некоторые металлы и сплавы, например, олово, с понижением температуры переходят в состояние повышенной хрупкости. Трос, конечно же, был сделан не из олова. Но и практически мгновенный перепад температуры с совершенно обычной практически до абсолютного ноля, а потом возвращение обратно — это не поход на минус сорок градусов, требующихся для перехода оловянных предметов в состояние серой трухи.