Универсалы. Как талантливые дилетанты становятся победителями по жизни

В современных книгах по саморазвитию обучение музыке стоит на самой вершине – рядом с гольфом, – и оба они являют собой примеры узконаправленных тренировок с ранним стартом при высокой техничности. Будь то история Тайгера Вудса или профессора права Йельского университета – мамы Тайгера, посыл один: выбрать направление как можно раньше, сконцентрироваться на нем и ни на шаг не отступать.

Настоящее имя мамы Тайгера – Эми Чуа, а это прозвище закрепилось за ней после выхода в 2011 году книги под названием «Боевая песнь мамы Тайгера». Как и сам Вудс, его мама была продуктом поп-культуры. Чуа активно рекламировала секреты «воспитания китайскими родителями стереотипно успешных детей». На самой первой странице первой главы приведен длинный список вещей, которые гипотетическим Софии и Лулу ни в коем случае не стоит делать, – в том числе «играть на любом инструменте, кроме скрипки и фортепиано» (София учится играть на фортепиано, Лулу достается скрипка). Чуа контролировала три, четыре, а иногда пять часов музыкальных упражнений в день. На форумах родители сходят с ума, пытаясь подобрать инструмент для своего ребенка, потому что сам ребенок еще слишком мал, чтобы выбрать его самостоятельно, а если подождет, то безнадежно отстанет. «Я потихоньку пытаюсь внушить ему мысль о том, как это замечательно – уметь играть на каком-либо инструменте, – написал на форуме родитель ребенка двух с половиной лет. – Я просто не знаю, какой инструмент для него будет лучше». Автор другого поста советовал отказаться от скрипки, если ребенок к семи годам еще не начал обучение, потому что в этом случае неминуемо сильное отставание. В ответ на подобные беспокойства директор частной музыкальной школы написал колонку в газете под названием «Как выбрать», в которой подробно описал процесс подбора инструмента для ребенка, который не может даже определиться с любимым цветом и меняет его раз в неделю. Разумеется, путей к оттачиванию мастерства много. Некоторые из выдающихся музыкантов начали целенаправленные тренировки в очень раннем возрасте. Яркий тому пример – гениальный виолончелист Йо-Йо Ма. Однако мало кто знает, что он начал с фортепиано, затем переключился на скрипку, потом вновь вернулся к фортепиано, и уже после – к виолончели, потому что первые два инструмента не очень-то ему нравились. Просто период проб прошел для него быстрее, чем для обычного студента.

Родители Тайгера и вовсе пытаются миновать эту фазу. В связи с этим мне вспоминается наша беседа с Йеном Йейтсом – британским экспертом по спорту и тренером, который помогал будущим профессиональным спортсменам развить навыки в различных видах спорта. По его словам, родители приходят к нему и «хотят, чтобы их дети делали то же, что олимпийские чемпионы делают прямо сейчас, а не тогда, когда этим чемпионам было по двенадцать-тринадцать лет»; то есть занимались широким спектром активностей для улучшения общей физической подготовки и проверки собственных границ и интересов прежде, чем сосредоточиться на развитии узких технических навыков.

Обязательная стадия проб – не случайна в истории становления величайших спортсменов; это не то, что можно выбросить в угоду раннему старту.

Это неотъемлемая часть подготовки.

Джон Слобода – один из наиболее влиятельных исследователей психологии музыки. Его книга «Музыкальное сознание» (The Musical Mind), написанная в 1985 году, затрагивает разные аспекты – от зарождения музыки до обучения игры на музыкальных инструментах, а также дает основы для проведения исследований, которые и по сей день ведутся в этой области. На протяжении 90-х годов ХХ века вместе с коллегами Слобода изучал стратегии музыкального развития. В становлении музыкантов решаюшую роль играла практика – и это неудивительно. Но были интересные подробности. Например, исследование, проведенное среди учеников музыкальных школ в возрасте от восьми до восемнадцати лет разных уровней подготовки, показало, что на момент начала обучения нагрузка во всех группах была одинаковой. С той лишь разницей, что ученики, которые желали добиться успеха и определились с любимым инструментом, начинали заниматься усерднее, потому что хотели лучше освоить его или потому что он им нравился. Очевидно, именно инструмент мотивировал музыканта, а не наоборот.