Университет

На лице в компьютере появилась ухмылка.

Йену захотелось разбить монитор, сбросить его на пол, растоптать, убить, но он знал, что Мария примет его за сумасшедшего.

А кроме того, если он это сделает, лицо вполне может вновь появиться на экране любого компьютера в кампусе.

Почему он верит Стивенсу? Почему думает, что это все проделки самого Университета? Почему не думает, что это какой-то демон, призрак или внешняя сущность?

Да потому что это уже давно у него в голове: «Дом на холме», «Соседний дом», «Сожженные приношения»…[67]

А что, если Стивенс тоже черпал в них свое вдохновение? Что, если это всего лишь куча случайных совпадений, объединенных воедино составителем антологии хоррора, который просто перечитал книг ужасов?

Нет.

Лицо на экране компьютера – реальность. И всплеск насилия в этом семестре – тоже.

– Что это такое? – повторила вопрос Мария, не отрывая глаз от экрана. – Что это должно означать?

– Я не знаю, – ответил Йен.

– Вы думаете, что к этому приложил руку какой-то хакер?

– Возможно, – солгал он. – Думаю, что вам стоит рассказать об этом Киферу и попросить его поговорить с кем-нибудь с кафедры программирования, чтобы они с этим разобрались. А сейчас я на вашем месте отключил бы компьютер и отнес его в кладовую.

– Но он нужен мне для работы…

– А вы что, не можете воспользоваться другим?

– Нет. Все мои материалы на его жестком диске. У меня не было времени создавать копии.

– Ну…

– Пусть стоит. – Секретарша повернулась к нему лицом. – Он прекрасно работал перед тем, как вы пришли, и, возможно, сам себя отремонтирует, когда вы уйдете. Может быть, тот, кто перепрограммировал его, сделал так, чтобы все это начиналось только тогда, когда вы входите в комнату.

Йен хотел сказать ей, что все это полный бред, но вместо этого улыбнулся, кивнул, отошел от ее кресла, обошел стол и направился к двери.

– Простите, что не смог помочь, – сказал он на прощание.

– Вы не виноваты. – Мария махнула ему рукой. – В любом случае спасибо за попытку.

Йен вышел в холл.

– Вот видите! – крикнула она ему вслед. – Теперь он прекрасно работает!

Почувствовав холод во всем теле, Эмерсон вернулся к себе в кабинет.

* * *

– Доктор Эмерсон?

Йен поднял глаза. Он почти уснул, и окружающие его предметы кабинета постепенно превращались в обстановку его детской спальни… Реальность вернулась как по щелчку, и, выпрямившись в кресле, он сфокусировался на фигуре, стоявшей в дверном проеме.

– А, Джим, привет… Заходи.

Паркер зашел в кабинет. Вслед за ним вошла молодая женщина, которую Йен помнил по семинару литературного творчества.

– Доктор Эмерсон? – Джим кивнул ему. – Это моя… м-м-м-м… – Он беспомощно взглянул на свою попутчицу.

– Девушка.

– Моя девушка Фэйт, – с улыбкой сказал Паркер.

– Я ее узнал. – Йен улыбнулся девушке. – Привет.

– Она помогает мне в моих изысканиях, – Джим понизил голос. – Ей все известно.

– Присаживайтесь, – Эмерсон указал на стулья перед своим столом. – Оба.

– Вы не поверите, что мне удалось обнаружить, – сказал Джим, усаживаясь. Он взглянул на Фэйт. – Что нам удалось найти.

– Отлично. Рассказывайте…

– Эй, маменькин сынок!.. – Из-за притолоки показалась физиономия Бакли. Увидев двух сидящих студентов, он замолчал. – Прости. Не знал, что ты занят. Зайду попозже.

– Нет. Заходи. Тебя это тоже касается.

– Что касается?

– Мы как раз обсуждаем Университет. И то, что здесь происходит.

– То, что здесь происходит? Ты это о том…

– Я о всяких странностях.

Бакли прикрыл за собой дверь и придвинул к столу запылившийся складной стул, стоявший возле книжных полок.

– Я весь внимание.

– Это профессор Френч, – представил его Йен.

– Бакли для студентов, которые не мои студенты.

– Джим, – представился юноша, вежливо кивнув. – А это моя девушка Фэйт.

– Джим и Фэйт изучали некоторые наиболее мрачные моменты нашей истории, – пояснил Йен. – Они просматривали архив номеров университетской газеты. Я подумал, что если у нас будут цифры по насилию, то мы сможем вывести какую-то закономерность.

– Хотите знать, что мы раскопали? – спросил Джим.

– Излагай.

– Хорошо, что вы сейчас сидите. – Юноша развернул перед собой лист бумаги. – Немного статистики: восемьдесят семь самоубийств, тридцать убийств, четыреста восемнадцать изнасилований, шестьдесят девять исчезнувших – и все это начиная с тысяча девятьсот восьмидесятого года. Дело в том, что насилие постоянно растет, как количественно, так и качественно. Хотя его уровень здесь всегда был высок. Фэйт воспользовалась данными, имеющимися в библиотеке, чтобы сравнить эти цифры с цифрами из других университетских кампусов Калифорнии, и это совершенно несопоставимо. Мы намного обгоняем их. Но даже для нас прошедшие два семестра были необычными. А уж этот… – Он махнул рукой в сторону окна. – Факты говорят сами за себя. – Джим протянул Йену пачку бумаг. – Я все это распечатал и сделал для вас копию. На последней странице есть даже сравнительный график.

Эмерсон просмотрел бумаги.

– А как насчет других смертей? От естественных причин?