Университет

– Они там тоже есть, – кивнув, Джим заглянул в бумагу, которую держал перед собой. – И тоже зашкаливают. Двести шесть сотрудников, студентов и преподавателей умерли от так называемых «естественных причин» за тот же временной отрезок.

– Твою мать, – вырвалось у Бакли. – И что, никто этого так и не заметил? Ни один из этих бюрократов не удосужился заглянуть в отчет и спросить: «Ребята, а это что такое?»

Джим молча взглянул на Фэйт, которая кивнула ему.

– Дело в том, – сказал он, – что они это сделали. В восемьдесят первом. Когда студент застрелил преподавателя за то, что тот поставил ему плохую отметку…

– Я помню этот случай, – сказал Бакли. – Пол Норсон. С химического факультета.

– Именно. Так вот, члены правления тогда написали письмо президенту с требованием провести расследование дисциплинарной политики Университета в связи с тем, что уровень насилия с тяжелыми последствиями слишком высок. Они ссылались на антивоенные демонстрации, «студенческое недовольство» и «внешних агитаторов», а мне показалось, что подобное расследование уже проводилось в шестидесятых-семидесятых, потому что даже для того времени волнения здесь значительно отличались от всего, что происходило в других университетах. Да и в письме своем члены правления винили во всем университет, а не студентов-радикалов. У меня создалось впечатление, что они столкнулись с фактами, которые не смогли объяснить, и стали искать козла отпущения.

– И что потом? – спросил Йен.

– Не знаю. Я нашел только одну короткую статейку по этому поводу, и больше ничего. Я не знаю, чем это все закончилось. Может быть, об этом написано где-то на последних страницах газет – мы же в основном обращали внимание на первые. Но я могу проверить.

– Черт, но в то время мы уже были здесь. – Бакли взглянул на Йена. – Тогда почему же ничего об этом не слышали?

Йен пожал плечами.

– Может быть, вам, господа, стоит почаще читать университетскую газету? – устало улыбнулся Джим.

– Может быть. – Бакли рассмеялся.

– Знаете что, – предложил Паркер, – может, стоит поговорить с администрацией и рассказать там, что происходит? Может быть, они знают что-то, о чем мы не подозреваем?

Бакли презрительно фыркнул.

– Не такая уж плохая идея, – сказал Йен. – Я не знаю, к чему все это приведет или что мы можем со всем этим сделать, но чем больше у нас союзников – тем лучше. Кроме того, Джим прав в том смысле, что они могут взглянуть на все происходящее под другим углом. Нам необходимо консолидировать наши усилия, с тем чтобы не выполнять одну и ту же работу дважды. Я поговорю с президентом Лэнгфорд.

Джим с энтузиазмом кивнул.

– А я могу начать вести колонку в газете, чтобы люди знали…

– Но хотите ли вы, чтобы Оно узнало о ваших действиях? – подала голос Фэйт.

Все разом повернулись к ней. Девушка говорила негромко, но в ее голосе было столько страха и искренности, что она мгновенно овладела их вниманием.

– Что бы это ни было, – продолжила Фэйт, покраснев, – будь это сущностью, неодушевленным предметом или живым существом, может быть, не стоит раскрывать перед Ним все карты? Если Оно узнает, что мы в курсе происходящего, то сможет выработать план действий. А мы вполне способны использовать фактор неожиданности. Нам даже может понадобиться фактор неожиданности.

– Хорошая мысль, – заметил Йен.

– А тогда как мы узнаем, кому можем доверять? – Бакли вздохнул. – То есть я хочу сказать, что это Оно, чем бы оно ни было, реально добралось до некоторых людей. И если мы всё им расскажем, то это узнает и Оно.

– Тоже хорошая мысль. – Йен кивнул. – Надо поговорить с друзьями – может быть, полунамеками, – выяснить их настроения, понять, на чем мы стоим. Насколько я понимаю, у нас здесь два типа людей…

– Те, кто с нами, и те, кто против нас, – перебил его Бакли.

– Не совсем так, мистер Джо Маккарти[68]. Есть еще те, кто, скажем так, были коррумпированы. Те, кто начинает все драки, совершает преступления, убивает себя. И есть такие, как мы, то есть «некоррумпированные». Мы должны разыскать подобных себе и выяснить, сможем ли все вместе что-то придумать. В Университете преподают практически все дисциплины, которые только можно представить. И где-то среди всех этих философов, социологов и ученых мы должны найти людей со свежими идеями. Я поговорю со всеми, кого знаю.

– Я тоже, – пообещал Бакли.

Джим и Фэйт кивнули.

– А потом они переговорят со всеми, кого знают, и так мы достучимся до всех.

– Пирамидальная схема. – Бакли ухмыльнулся. – Хорошая тактика.

– И что, это всё? – спросил Джим. – Это всё, что мы можем сделать?

Йен покачал головой и осмотрел всех по очереди.

– А еще я думаю, – сказал он, – что нам пора побеседовать с этим загадочным Гиффордом Стивенсом.

* * *