Unknown

Господин Ню считал, что соревноваться нет необходимости, и Небесный дар съедал оба апельсина.

Шли они не торопясь,

потому что спешить им было решительно некуда. К тому же Юньчэн — городок маленький, хоть и

заметный, и у господина Ню в нем было много знакомых. С каждым нужно перемолвиться хотя бы

несколькими фразами: записывать эти фразы не имеет смысла, но времени они требовали немало. Пока

знакомые разговаривали, Небесный дар подбирал с земли сломанные чайники, крышки и прочие

железяки и рассовывал все, что мог, по карманам, умножая свои сокровища. Если по улице шли овцы,

отец с сыном внимательно смотрели на них; если свадебная процессия — тем более. От всех этих

переживаний желудок Небесного дара становился поистине бездонным. Он все время хотел то пить, то

есть, и отец никогда не задумывался, полезно ли это ребенку, а просто на все соглашался. Не

задумывался он и над тем, сочетаются ли бананы с супом или хворост с яблоками — лишь бы Небесный

дар разевал рот. Отец даже вежливо уговаривал его, как истый торговец:

— Ешь, детка! Яблочко сладкое. Может, еще съешь? Небесному дару было просто неудобно

отказываться. Когда

же его живот оказывался набитым, как барабан, он находил новый способ угодить отцу.

— Па, смотри, какие красивые груши! Но я их не хочу, потому что уже наелся яблок...

— Может быть, купим парочку и отнесем домой? — спрашивал растроганный отец.

Небесный дар задумывался:

— Маме?

Папа тоже задумывался:

— Нет, тебе. Мама не любит груш.

Тут Небесный дар чувствовал, что дальнейшие уступки могут оказаться излишними:

— Ладно, давай купим три! Одна будет мамина. А если мама не захочет, я все три съем!

Гуляя по улицам, отец и сын совершенно забывали о времени. К счастью, отец чаще всего не ел с

Небесным даром, поэтому желудок в конце концов напоминал ему о доме.

— Пожалуй, пора возвращаться! — предлагал отец. Но желудок Небесного дара был переполнен.

— Давай еще погуляем, я вовсе не голоден!

— Зато я проголодался.

— Может быть, съешь грушу? — тут же находился сын. Отец мотал головой:

— Нет, я хочу пообедать как следует!

Папа всем был хорош, только покушать слишком любил. Если бы он никогда не хотел есть, можно

было по три дня не возвращаться домой. Небесный дар тихонько вздыхал, но смирялся.

Перед воротами он наставлял отца:

— Если мама спросит: «Что вы ели на улице?»,— он подражал голосу госпожи Ню,— то скажи:

«Ничего не ели. Небесный дар был очень послушным». Хорошо, па?

— Хорошо! — Отец тоже чувствовал необходимость лжи во спасение. — Итак, мы ничего не ели. Но

смотри, не объяви, что у тебя живот болит.

— Даже если заболит, ничего не скажу, а тихонько пойду во двор,— Небесный дар давно уже придумал

этот способ. На что только не пойдешь во имя свободы!

Но действительность не всегда бывает такой благоприятной. Иногда живот дпем не болит, вечером не

болит, а ночью вдруг заболит. Среди ночи ведь не пойдешь один во двор. А терпеть невозможно: если

боль можно вытерпеть, это уже не боль.

— Мама! — С тех пор как Небесный дар отказался от груди, он спал с госпожой Ню.— Мама, живот

болит!..

Наутро Небесный дар ходил с ввалившимися глазами, а госпожа Ню учиняла строгий допрос мужу.

Муж не признавался:

— Когда мы гуляли, он вел себя очень хорошо, и по возвращении все было прекрасно. Если у него

ночью заболел живот, то при чем тут я?

После одного из таких происшествий госпожа издала приказ отменить их прогулки. Господин Ню был

страшно расстроен: какой смысл называться отцом, если не имеешь возможности всем показывать

своего сына? Но спорить с женой не стал, потому что вольность в словах часто оборачивается рабством

в делах. Он никогда не сопротивлялся жене, по крайней мере на словах.

Небесный дар страдал еще больше. Есть ничего нельзя: только жидкую кашицу да пустой чай, и еще

выйти никуда не смей, сиди в комнате и делай какие-то глупые фигурки из ваты. Но не делать их он

тоже не смел, потому что госпожа Ню считала фигурки из ваты самым лучшим развлечением.

По-видимому, существуют две основные жизни — мамина и папина. В маминой жизни самому думать

ни о чем не надо, только слушаться маму, а в папиной жизни можно делать все что угодно, никого не

спрашивая. Разумеется, ему нравилась папина жизнь, но теперь его в нее почти не пускали. Была еще

жизнь Тигренка. Хоть он и не мог покупать столько съестного, как папа, но кое в чем был даже

поинтереснее его. Например, говорил он такие вещи, какие никто, кроме него, не говорил, да еще так

сильно! Каждое слово у него взрывалось, будто хлопушка. Когда целый день сидишь на жидкой каше,

как облегчить себе душу? Использовать словечки Тигренка: «выродок», «сукин сын». Эти слова не

требуют пояснений, а сколько в них природной остроты и силы! Небесный дар научился многим таким

словечкам и, когда ему бывало совсем тошно, прятался где-нибудь в уголке и изливал свои чувства. В

его глазах Тигренок был почти что поэтом, облегчающим людям жизнь.

— Живот! Ты снова проголодался? Сукин сын!

Глава 8 РАЗДЕЛЕНИЕ ПОЛОВ

После того как Небесный дар отказался от груди, кормилица совсем затосковала. Ей по-прежнему очень