Unknown

Хуже всего было с провиантом, непросто было его добывать. Куда не подашься за едой - в город ли, в деревню, - на въезде тебя встречают польские ратники. А у них глаз наметан - по осанке да манере держаться вмиг узнавали казака!

Помнится, мне в тот раз выпал жребий идти в город за провизией. Взял я у братьев наши общие деньги да одежку, в коей мог сойти за мирного хлопа: залатанные шаровары, потертую свитку, шапку, на которую нельзя было глядеть без слез.

Натянул я ее глубоко, чтобы спрятать ненавистную ляхам стрижку, вынул из уха казачью серьгу и пошел на добычу, как простой бедняк. В город стражники меня пропустили, и харчи я прикупил без затруднений.

А вот на выходе из города сия хитрость дала осечку. Один из ляхов узрел в моем ухе прокол от серьги и пошел за мной следом. Догнал меня у самых городских ворот и сорвал с головы шапку.

А у меня под шапкой – казачий чупер! Что тут началось! Стражники, что у ворот, со всех сторон набежали. А при мне - ни сабли, ни ножа - я ведь все оружие братьям оставил, чтобы сойти в глазах ляхов за мирного селянина…

Обступили меня ироды, глумятся, зубоскалят. Ну, мыслю, повеселятся немного и зарубят. А воля – рядом, за городской стеной. Жалко было отдавать жизнь задаром. Тут я и вспомнил о своем обереге.

Выхватил я из-за кушака лошадиную челюсть и давай крушить ею стражников что есть силы. Человек пять или шесть поверг на землю, и пока они в себя приходили, вскочил на коня и вырвался за городские стены!..

- А коня где раздобыл? – полюбопытствовал боярин.

- У них же, у ляхов, и взял, - невозмутимо ответил Щелепа, - не пропадать же добру!

- Выходит, ты повторил подвиг Самсона, - вспомнил похождения библейского силача Дмитрий, - «подобрал он челюсть ослиную и перебил филистимлянам голени и бедра»!

- Нет, по бедрам и голеням я их не бил, - отрицательно покачал головой казак, - все больше, по зубам да по шеям. Хотя нет, одному я по ногам все же въехал. Вернее, промеж ног. Тому ретивому молодцу, что сорвал с меня шапку!..

Его товарищи, сидевшие у костра, покатились от хохота.

- Видишь, боярин, как у нас зарабатывают, прозвища! – обернулся к Бутурлину, отпив из меха браги, Щерба. - Иной раз привозят даже с чужбины.

Тур покойный добыл себе имя в италийских землях. Не знаю, как его туда занесла судьба, но он воевал на стороне франков против Германии. За высокий рост франки прозвали его Тур, что на их наречии означает «башня».

- Я-то думал, что причиной прозвища стал его голос, - искренне изумился словам казака Дмитрий, - густой, зычный, как у лесного тура…

- Мы все поначалу так считали, - кивнул ему казак, - пока Тур сам не открыл нам правду.

- Дивно, что ему пришлось побывать так далеко от дома. Я и помыслить не мог, что казаки участвовали в войнах Латинского Мира…

- А что тут дивного? – пожал плечами Щерба, - твой приятель, Газда, тоже проехал половину Латинских земель!..

- Не преувеличивай, брат! – вмешался в беседу Газда. - Италию да Германию я, верно, прошел, а вот Франкию да Гиспанию мне повидать не удалось…

- Как знать, может, еще и удастся! – хитро подмигнул ему Щерба. - Нам, казакам, от походов зарекаться нельзя, грех это!

- А чем ты заслужил свое прозвище? - обратился к казаку Бутурлин. - У тебя-то в зубах нет щербин.

- У меня, верно, нет, - усмехнулся новый знакомый, - зато у врагов, дравшихся со мной, остались! Сказать по правде, ты один из немногих, с кем я бился на равных. И сегодня ты не единожды мог размазать мне рожу кулаком, однако того не сделал. Может, скажешь, отчего?

- Отчего? – поднял на него взор Дмитрий. - Помнишь, ты говорил, что негоже нам, православным, христианскую кровь проливать? А я вот подумал, что и плоть христианскую нам калечить тоже ни к чему…

Я к вам хотел с просьбой обратиться, раз уж свел нас Господь. Не знаю, как вы к ней отнесетесь, но иного выхода у меня нет.

- Помнишь, - обернулся он к Гуляй Секире, - когда вы меня встретили в степи, я сказал, что ищу друга и врага. Первого – чтобы обнять, второго – чтобы покарать за его злодеяния!

- Что ж, было такое, - кивнул седоусый богатырь, - и что ты этим хочешь сказать?

- Друга я обнял, - кивнул в сторону Газды Бутурлин, - осталось найти и покарать врага!

- И кто твой враг? – насторожился Щерба. - Выкладывай, боярин, раз уж пируешь с нами!

Дмитрий поведал новым знакомым историю своей погони за посланником Тевтонского Братства, поставляющим бронебойные стрелы нукерам Валибея. И чем дальше заходил в своем повествовании Бутурлин, тем больше мрачнел Щерба и тем более неприветливыми становились взоры казаков.

- В опасное дело ты ввязался, боярин, - задумчиво произнес Щерба, выслушав рассказ московита, - и отступать тебе, верно, некуда. Только какой помощи ты ждешь от нас?

- Помогите мне выследить тевтонца, а остальное я сделаю сам!

- А если мы откажем тебе в помощи? – прищурился казак.